– Нет, – в отчаянии выдохнул он. – Я слишком стар… а вы так молоды!
Тут она, наконец, поняла…
И пришла в полное замешательство. Ей хотелось пойти в свою комнату и хорошенько все обдумать.
* * *
Мария получила письмо от мамы. В нем говорилось о предложении мистера Уэлда. Мать и отец тщательно все взвесили. Дядя Генри мог поручиться за мистера Уэлда, который вел всегда добропорядочную жизнь и принадлежал к одному из самых выдающихся католических семейств Англии. Мистер Уэлд был без ума от Марии и не требовал приданого, что было, насколько поняла Мария, очень важно для ее родителей, поскольку дела отца находились в расстроенном состоянии. Мистер Уэлд уже проявил себя хорошим мужем, будучи женат на знатной даме. Родители сочли весьма лестным то, что он предлагает их драгоценной Марии занять ее место, и советовали дочери серьезно над этим подумать. Разумеется, если она не захочет, они не станут принуждать ее к замужеству. Равно как и торопить со свадьбой. Однако они убедительно просили ее взвесить все «за» и «против». Она не богата; кроме красоты ей предложить особенно нечего, и потом она должна не забывать о Франсис и мальчиках! И хотя мама с папой ни в коем случае не предлагают ей принять предложение мистера Уэлда, если оно ей не по вкусу, они будут безмерно счастливы, если их дочь проявит благоразумие и согласится на этот брак.
Мария перечитывала письмо вновь и вновь…
Мистер Уэлд был таким добрым, таким хорошим, так старался показать ей, что он прекрасно ее поймет, если она откажется выйти за него замуж! Дядя Генри же явно хотел, чтобы она осчастливила его старого друга. А Марии хотелось всем угодить.
Она зорко следила за тем, чтобы мистер Уэлд не перенапрягался. Он был этим и доволен, и раздосадован. Ее внимание льстило Эдварду, и в то же время он чувствовал, что тем самым разница в их возрасте только усугубляется.
И вот одним летним днем, когда жара оказалась для мистера Уэлда невыносимой и Мария проявила очаровательный деспотизм, настояв, чтобы он вместо верховой прогулки посидел в тени, ей показалось, что у него слегка печальный вид, и она упомянула об этом в разговоре.
Эдвард сказал:
– Меня только одно печалит, Мария. То, что я не могу стать на двадцать лет моложе.
– Но зачем об этом грустить? Молодые часто делают всякие глупости.
– Мне грустно, что я не ваш ровесник. Тогда бы я мог попросить вас выйти за меня замуж, и если бы вы согласились, у меня не было бы больше причин для уныния.
– Но вы же все равно можете попросить! – сразу посерьезнев, сказала она. – Пока что вы этого не сделали, хотя поговорили с моим дядей и с родителями. Может быть, если вы попросите меня…