Фокс размышлял.
– Несомненно, она имела в виду ту церемонию с кольцом… ну, когда он сделал вид, что пытался покончить жизнь самоубийством. Должно быть, речь идет именно об этом! Проклятый Ролле и трижды проклятый Питт! Но ничего, я придумаю, как нам быть.
– Я так и думал, – сказал Шеридан. – Господи, как жаль, что вас не было в парламенте двадцать седьмого числа!
– Да если б я и был, я бы все равно не сделал бы больше вашего.
– А все Питт! Этот дьявол!
– Да, как всегда, виноват этот дьявол Питт… Ладно, не унывайте, Шерри. Вы скоро увидите, каков Фокс в деле. Я всегда любил борьбу, и поверьте, для меня наш умник Питт – самый лучший противник.
– Вы намерены встретиться с принцем?
– Нет. У меня и так есть все, что мне нужно.
Фокс хитро улыбнулся. А было ли на самом деле это бракосочетание? Да какая, в конце концов, разница! Главное категорически все отрицать! Иначе принц может потерять право на престол. Вот будет мило, если после того, как он, Фокс, потратил столько усилий, чтобы залучить принца в стан вигов, Питт попытается отдать корону герцогу Йорку, а он наверняка попытается, если выяснится, что принц Уэльский женился на католичке… Фокс на месте Питта не преминул бы это сделать.
Нет, нужно отрицать… категорически отрицать, если понадобится, и Фокс намеревался во всеуслышание заявить, что слухи о женитьбе принца лживы. У него имелись все основания для такого заявления, поскольку он сохранил письмо принца Уэльского, датированное одиннадцатым декабря 1785 года. В нем Его Высочество вполне определенно утверждал, что у него нет ни малейшего намерения жениться на миссис Фитцерберт. А поскольку письмо это было написано всего за несколько дней до того, как принц и миссис Фитцерберт вступили в любовную связь, больше никаких доказательств не требовалось.
* * *
Алдерман Ньюнхем объявил, что 30 апреля он представит ходатайство о погашении долгов принца Уэльского, и в тот день в Палате Общин яблоку было негде упасть.
И Фокс оказался на месте, и Шеридан; в зале царила атмосфера взволнованного ожидания: все предвкушали схватку двух крупных политиков – Питта и Фокса. А особенно ждали разоблачения, избежать которого уже было невозможно.
Алдерман Ньюнхем поднялся и проговорил:
– В прошлую пятницу некоторые члены парламента обратились ко мне с просьбой отказаться от задуманного, много говорилось об опасных последствиях, которые может иметь обсуждение подобной темы. А один джентльмен договорился до того, что это затронет интересы церкви и государства…
Члены парламента подались вперед, все взгляды были устремлены на Фокса и Шеридана. И едва Ньюнхем завершил свою речь, Фокс вскочил на ноги.