Когда начался этот бой, Васильев услышал в наушниках сквозь грохот и треск орудийной и пулеметной пальбы голос Иремашвили: «Селиванов, бей! Бей, дави — они бегут!..» Потом уже ничего нельзя было разобрать в сплошном треске и хаосе звуков.
Васильев, надрывая голосовые связки, пытался предупредить азартного Иремашвили:
— Миша, фланги! Смотри за флангами!
Куда там! Охваченные горячкой боя, ни Иремашвили, ни командиры машин ничего не слышали. Они вели огонь, давили врага гусеницами.
Увлекшись преследованием, легкий танк и четыре самоходки с двумя десятками десантников проскочили до развилки дорог, что севернее Мекеньеша.
Потеряв с ними связь, Васильев начал волноваться и ругать Иремашвили, что тот забыл про их договоренность. И вдруг в наушниках — хриплый голос командира и друга:
— Напоролись на засаду…
А через минуту-две:
— Танк горит, отходим…
И еще минут через пять:
— Нас окружают… Выручай!
Надо было спешить на помощь, и Васильев прыгнул в рядом стоящую самоходку. За ним кинулись в машины командиры батарей и установок. Им не нужно было ничего говорить, во время радиопереговоров они стояли рядом и тоже все слышали, а потому держали самоходки с работающими моторами и сразу рванулись вперед. Но тут появился на «виллисе» полковник Дерзиян. Взмахом руки он остановил колонну, резко спросил Васильева:
— Почему выступаешь?
— Иремашвили в опасности, его окружили.
— Нельзя без десанта, — сказал Дерзиян. — Сейчас подойдет пехота, тогда — вперед.
В этот момент вдали, на улице села, показалась колонна пехоты. Дерзиян вскочил в «виллис» и помчался ей навстречу, а самоходчики, размахивая шапками, кричали: «Скорей, скорей!» Когда «виллис» поравнялся с пехотой, она сразу же сделала бросок вперед. Самоходки, не разворачиваясь, задним ходом подошли к пехоте. Солдаты повскакивали на машины, и вот колонна мчалась уже по асфальтированной дороге. Населенные пункты проходили на высокой скорости. Васильев все время подавал сигналы механику-водителю: «Полный, полный». Страшно было подумать, что Иремашвили и все батарейцы так и погибнут, не узнав, что к ним идет подмога. В бешеной гонке и грохоте невозможно было говорить по рации. Десантники едва удерживались на броне. С дороги и из населенных пунктов, как куры, разбегались в стороны фашисты. По ним не стреляли, на них не обращали внимания. Но вот впереди — высота! На ней, среди разрывов, видны наши самоходки. Недалеко горят несколько фашистских танков. Не сбавляя хода, развернувшись уступом влево, дивизион ринулся на эту высоту.
Фашистские солдаты, окружившие высоту, не успели сообразить, в чем дело. Наши пехотинцы прыгали на них с ходу, били прикладами, косили из автоматов. Сюда вскоре со всех сторон стали подводить пленных. Тут же, как из-под земли, вырос полковник Дерзиян. Он весь сиял в улыбке. Оказывается, пропустив последнюю самоходку, он «жал впритирку» за ней и так, стоя во весь рост в «виллисе», влетел на высоту.