– А подсудимый тоже положил свою руку на ваши и поклялся скрыть совершенное преступление?
– Да, сэр. Это он сочинил историю о штурме неизвестного здания. Он был мастак на такие дела.
– Неужели? – Пирс невольно улыбнулся. – Как вы себя чувствуете? Хотите воды?
Фарли кивнул.
– Ваша честь, – сказал Пирс. – Нам не нужен официальный перерыв. Возможно, хватит и пяти минут.
– Возьмите сколько вам требуется, – ответил Спроул.
Пирс вышел навстречу капитану Лонго, который нес стакан воды.
Корва наклонился к Тайсону:
– Как вы объясните этот эпизод с кладбищем?
Тайсон почувствовал в голосе Корвы злые нотки.
– Этому есть одно объяснение – Вьетнам.
– Так дело не пойдет. Вы дали приказ солдатам расстрелять крестьян?
– Да.
Корва подсознательно отодвинулся от него.
Тайсон потупился.
– Послушайте, Винс, я расскажу вам, что произошло, а вы решайте, кого защищаете, монстра или нет. Идет?
Корва кивнул.
– Расскажете мне до перекрестного допроса. – Он добавил: – Я... я уверен, что есть объяснение. Вы видите, к чему подводит Пирс?
– Да. Намекает, что я приказал стрелять в госпитале. – Тайсон подумал немного, потом спросил: – Фарли поверят, да?
– Меня пугает этот невразумительный свидетель. Но на перекрестном допросе люди такого типа распадаются на части. Я разложу мистера Фарли по молекулам.
Тайсон еще раз взглянул на Фарли.
– Мне жалко смотреть, как мучается этот человек.
– Не беспокойтесь о нем. Он может засадить вас за решетку, – убежденно произнес Корва. – Если бы мне пришлось выяснять мотивацию его поведения, я бы не ошибся, сказав, что Брандт держит эту развалину на крючке. Возможно, это наркотики. Но, думаю, мы никогда этого не узнаем.
– Я вспомнил, что как-то раз вы спросили меня о том, что движет каждым из моих подчиненных, – ответил Тайсон. – Я никогда толком не разбирался в межличностных отношениях своего взвода, но сейчас я действительно припоминаю, что Фарли и Кейн были закадычными друзьями. Забавно то, что после этого инцидента я никогда не ставил их в строй рядом. Сейчас я вижу в этом определенный смысл. Впоследствии Фарли ни разу не упрекнул меня. Может быть, переживал в душе, а потом забыл. Потом Брандт стал насаждать в нем ненависть. Фарли выглядит и говорит так, будто с того дня, как шрапнель перебила ему позвоночник, у него не было близкого друга. Он может романтизировать прошлое, хотя, видит Бог, в нем нет ничего романтичного.
Есть, если бы вы способны были вернуться в прошлое на своих собственных ногах. – Корва пригладил густые черные волосы. – Нам нужно иметь этот мотив в виду. Кроме того, мне нужна исчерпывающая информация о Фарли, чтобы обезвредить его. Этим мы займемся в перерыве. Я хочу его съесть с потрохами, чтобы Пирсу некого было приглашать, как они выражаются, на опрос свидетеля выставившей стороной после перекрестного допроса. Понятно?