Раздражение на его лице превратилось в самодовольство человека, наконец-то разрешившего невыполнимую задачу.
– Идите, Васильев, я жду результатов. – Махнув рукой, он отпустил человека в галифе, вышел и через минуту привел рослого, наголо бритого военного с выправкой кадрового офицера. – Это член нашего реввоенсовета товарищ Хаврин. Познакомьтесь. Вы, товарищ, я извиняюсь, забыл вашу фамилию…
– Кузьмицкий.
– Вы ведь, товарищ Кузьмицкий, в прошлом офицер, не так ли? – Хаврин щелкнул портсигаром, угостив всех папиросами, с жадностью затянулся сам. – Где служили, в каком чине?
Чувствовалось, что и к нему самому не так давно обращались не иначе как «ваше высокоблагородие».
– Бывший штабс-капитан, командир пулеметной команды четыреста девятого Новохоперского полка. – Кузьмицкий вытянулся, по-старомодному щелкнул каблуками. – Знаком с системами Шоша, Бертье, Матсина, Гочкиса, Бергмана, Виккерса, Льюиса и Шварцлозе. Пулемет Максима могу собрать и разобрать с завязанными глазами. Владею артиллерийским делом, но значительно хуже, в пределах курса училища.
В этот момент он ощущал себя проституткой, готовящейся отдаться подороже.
– Вот и отлично, на ловца и зверь бежит. – Хаврин многозначительно посмотрел на Грицмана и, едва тот кивнул, улыбаясь, перевел взгляд на Кузьмицкого: – А бронепоездом командовать смогли бы? Экипаж сводный, матросский, морские орлы, альбатросы революции.
Сам он на орла не тянул – при разговоре ощутимо заикался, дергая щекой, часто подмигивал, – видимо, сказывалась недавняя контузия.
– Не боги горшки обжигают. – Чувствуя, как от радости перехватывает горло, Кузьмицкий улыбнулся с напускным равнодушием, пожав плечами, изобразил вежливую гримасу. – Благодарю за доверие, постараюсь.
О том, чтобы сразу получить в командование бронепоезд, он и не мечтал.
– Хорошо, замечательно. – Сунув окурок в пепельницу, Грицман протянул Кузьмицкому руку, на его лице промелькнуло облегчение. – Принимайте немедленно, товарищ Хаврин сейчас вас познакомит с комиссаром бронепоезда, он как раз здесь. И прошу вас, товарищ, э… – Чувствовалось, что он снова забыл фамилию Кузьмицкого. – Принципиальность, принципиальность и еще раз принципиальность. Никакой пощады классовым врагам, никаких компромиссов, или мы, или они. Третьего не дано. Как говорит товарищ Ленин, кто не с нами, тот против нас.
Он так и не спросил, ел сегодня товарищ Кузьмицкий что-нибудь или нет.
– Давайте-ка побыстрей, пока бронепоезд еще здесь. – Хаврин взялся за дверную ручку, торопливо шагнув через порог, усмехнулся: – А то ищи потом ветра в море.