— Под всех начальников не желаете подстраиваться?
— Нет. Только под непосредственных.
— Под меня, значит, тоже?
— Нет, вы — дело другое. Вы генерал. И теща у вас генеральская. То есть выше всяких подозрений.
— Ну, тогда я спокоен.
Следователи пожали плечами. И разом отхлебнули казенного чая.
— И все же я должен предупредить, чтобы вы поаккуратней себя вели. Все-таки не в собесе работаете. В органах правопорядка. А позволяете себе иногда черт знает какие вещи. Вот ваш начальник опять написал на мое имя рапорт…
Следователи встали.
— Впрочем, как я уже говорил, я вызвал вас совсем по другому вопросу. Я бы даже сказал, по щекотливому вопросу. Дело в том… Дело в том, что есть у меня один хороший знакомый…
— Родственник тещи? — не удержавшись, встрял Григорьев.
— Нет. Знакомый моей жены, — твердо сказал генерал, — работник банка. И вот этот знакомый попал в серьезную переделку.
— Похоже, зашел в магазин и случайно растратил основные банковские фонды, — тихо сказал Грибов своему напарнику.
— Нет. Действительно серьезную, — никак не прореагировал на подначку генерал.
Следователи переглянулись.
— Я бы не стал к вам обращаться. Но вчера вечером у него украли ребенка. Единственного.
Следователи перестали переглядываться. Следователи заметно посерьезнели.
— А он ничего не путает? Может, дело обстоит не так трагически? Может, он отправил девочку на уик-энд на Мальдивские острова и забыл об этом? Или жена отвезла ее к бабушке. И ничего ему не сказала… Или девочка по собственной инициативе ушла к подруге, у которой сломались все часы, и там заигралась… Такое бывает. Чаще всего именно такое и бывает при пропаже граждан…
— Нет. На этот раз нет. Не отправляли и не отвозили. И вообще никакие случайности здесь места не имеют. Девочку похитили. Два часа назад ее отец получил письмо. С сообщением, что она находится в руках преступников. И с угрозами. О возможной физической расправе.
— Он, то есть я хотел сказать — отец, заявил об этом в милицию?
— Отец не решился заявлять в милицию. Он боится за жизнь ребенка. И, честно говоря, я ему это тоже не посоветовал.
— Почему? — спросил Грибов.
А про себя подумал: «Дожили, руководящие чины органов правопорядка не советуют обращаться за помощью в органы правопорядка. Куда дальше ехать…»
— Я не посоветовал… потому что время такое. Потому что даже я, генерал милиции, не верю, что этого ребенка можно вернуть домой живым, если преступники почувствуют слежку. Это раньше детей щадили. Теперь с ними поступают так же, как со взрослыми свидетелями…
— Но если нет официального заявления, чем мы вам, то есть ему, можем помочь?