— Не заметить вас невозможно, при яркой, броской красоте еще эти невыносимо кричащие одежки. При вашей наружности вам надо носить черное.
— Ненавижу черное, люблю яркие, красивые сочные тона, а черное оставлю на старость.
— Кора, вы мне не ответили на мой вопрос.
— На какой?
— Почему вы так обрадовались моему появлению?
— Было очень скучно сидеть с Шальниковым на парапете. Я очень обрадовалась и была бы совсем счастлива, если бы вы еще несколько раз заехали за мной.
— Я не любитель свиданий с красивыми дамочками под «ура» и аплодисменты свидетелей.
— Я готова на все, приходите под покровом ночи.
— Если я зайду завтра вечером, у вас найдется несколько тысяч рублей на длительный срок? — Конечно, найдется, до пяти.
— Мне достаточно трех.
— Вы их завтра получите.
— Кора, я зайду завтра вечером к вам ровно в восемь часов вечера. (Отношения сразу прояснились: ему срочно нужны деньги.)
Какой сияющий, весь искрящийся от счастья встретил меня дома Дау! Сколько открытого, чистого доброжелательства, никаких признаков ревности! Почему? Он меня разлюбил? Нет. Целует очень горячо.
Конечно, от Дау я скрыла, что за свидание Коля потребовал непомерно большую сумму «чистоганом». За первый свой визит ко мне он получил деньги и отлично сервированный роскошный ужин. "Неотразимый мужчина" вначале был пленен сервировкой стола, потом с ужасом воззрился на широкую темную щель в окне. Ширина окна — три метра, ширина шторы — 2 метра 80 сантиметров. И это на первом этаже…
— Кора, это вы меня нарочно посадили как на сцене, чтобы я всем был виден? Даже нельзя выпить на брудершафт…
— Коля, можно ужинать на кухне, но там я накрыла стол для Дау. Вдруг он вернется очень поздно. Я не знаю его планов.
— Ничего себе обстановочка. Сидишь, как на сцене. Штора, видите ли, не задвигается, и еще угрожают неурочным возвращением мужа!
А физики тоже не зевали. Александр Компанеец, один из первой пятерки харьковских учеников Дау, был не только одаренным физиком, но и поэтом. Буквально на второй день где-то в узкой компании физиков он прочел стихи, сочиненные в мою честь:
Увы, прозрачной молвы укоры
Попали в цель. Вчера я видел, как был у Коры Коля Л.!
Неплотно были закрыты шторы
Зияла щель.
И в глубине манила взоры
Ее постель.
К чему сомнения, к чему все споры
И канитель?
Я сам увидел, как был у Коры
Коля Л.!
Не моя вина, что репутация у Колечки была блестящая: пришел, увидел, победил.
Только вскоре после публичной читки обо мне этих своих стихов Компанеец, спускаясь от Дау со второго этажа нашей лестницы, ввалился ко мне в кухню, пытаясь выйти наружу сквозь ее стенки. Я с трудом направила его к входной двери, обратив внимание, что его щеки были пунцового цвета, а глаза выпучены.