Как-то рано утром, отдав продукты повару, я зашла палату к Дауньке. Заглянула ему в глаза, увидела, что его голубоватые белки подернуты желтоватым налетом. Дежурила Раечка.
— Рая, у него что-то желтизна разлита в глазах.
— Вы тоже заметили?
— Да.
— А вот Корнянский говорит, что я ерунду горожу.
— Раечка, я не ошибаюсь. Это что, первый признак инфекционной желтухи?
— Да, болезнь Боткина. Даже для здорового человека это заболевание серьезное! Вчера, когда я заступила дежурить, зашел Корнянский. Я ему сказала. А он на это раскричался. Сказал, что все контрольные сроки давно уже прошли после переливания крови! Откуда, мол, взяться инфекционной желтухе?
Но болезнь Боткина откуда-то взялась. Дождалась врачей. Они констатировали болезнь Боткина, т. е. желтуху.
Поехала в библиотеку, прочла все о болезни Боткина. Первый этаж, старинное здание, заглянула во все углы. Да, мышиные норы есть и не одна. И потянулись дни, наполненные страхом. Как поведет себя во время этой болезни ушибленная печень? Уповала только на палатного врача Федорова. И он вывел Дау из болезни Боткина без осложнений! Но, наверное, главную роль сыграло то обстоятельство, что печень у Дауньки никогда не отравлялась алкоголем.
Прошло три месяца и на четвертом месяце болезни в палату Дау вошел Алеша Абрикосов. Врач Федоров спросил: "Лев Давидович, кто к вам пришел?". И Дау ответил: "Алеша Абрикосов, мой ученик".
Был устроен большой бум: Дау, наконец, заговорил! Я при этом не присутствовала. Эту радостную весть я услышала от медицинских сестер. Когда я пришла, он меня не узнал и несколько дней не говорил.
Потом вдруг за мелкие услуги дежурных сестер стал говорить «спасибо»! И, наконец, начал звать меня в мое отсутствие. Когда я пришла, он пристально посмотрел и сказал: "Это не Кора". Я сидела возле него, гладила нежно руки, уверяла: "Даунька, я Кора". Не обращая на меня внимания, он продолжал тихим, еще не совсем своим голосом очень жалобно произносить: "Пожалуйста, пропустите ко мне Кору. Пожалуйста, хоть на несколько минут пропустите ко мне Кору". Рыдая, я выскакивала из палаты.
Сомнения терзали, душили. Я думала, он даже не вспоминает о Гарике. Нет, это не возвращение сознания. Тогда я ошибалась: сознание вернулось, но память опаздывала.
Через несколько дней он мне вдруг заявил:
— А, пришла, мошенница, которая хочет выдать себя за Кору.
— Даунька, разве я не похожа на Кору?
Он ответил:
— Очень мало.
— Дау, почему ты сказал, что пришла мошенница, которая хочет выдать себя за Кору? Ты разве помнишь, что я уже приходила?