К нам подошла врач Зарочинцева. Владимир Львович сказал, что врач Зарочинцева очень одобряет эту прогулку.
— Да, Конкордия Терентьевна, я считаю, что эта прогулка для Льва Давидовича просто необходима. Я дала свое согласие.
— Валентина Ивановна, если вы как врач считаете это полезным и необходимым, я не возражаю, я согласна.
Владимир Львович чрезвычайно обрадовался. Прощаясь, он сказал: "Конкордия Терентьевна, завтра вы в больницу не приходите. Ждите нас с Львом Давидовичем у себя дома".
Меня поразил счастливо сияющий вид врача физкультуры, но я этому не придала значения.
Вечером, когда пришел Гарик, я ему рассказала о предстоящей прогулке, организованной по инициативе физкультурного врача.
— Гарик, если можешь, пропусти завтра занятия. Папке будет приятно, если ты будешь дома.
Гарик удивленно сказал:
— По-моему, ты, когда рассказывала о последнем консилиуме, назвала фамилию врача-психиатра Снежневского, который в категорической форме, пока, запретил это мероприятие. Сказав, что психиатры сами решат, когда это будет можно. Почему врач Зарочинцева поручила это физкультурнику?
— Гарик, ты прав. Я сейчас же позвоню домой профессору Снежневскому. Он мне дал свой домашний телефон на всякий случай. Как я могла забыть об этом?
Снежневский сам подошел к телефону и был очень удивлен и очень возмущен поведением врача Зарочинцевой. Он спросил:
— Конкордия Терентьевна, вы знаете ее домашний телефон?
— Да, знаю.
Я продиктовала Снежневскому телефон Зарочинцевой. Потом спросила, не нужно ли мне ей звонить и говорить о том, что завтрашняя прогулка не должна состояться.
— Нет, я ей сам все скажу.
Мне осталось сообщить Владимиру Львовичу, что прогулка не состоится. Не хотела, чтобы он в неурочное время приезжал в больницу. Номер его домашнего телефона у меня был. Но как сказать Владимиру Львовичу коротко и ясно: вы, физкультурник, залезли в область психиатров, а психиатр Снежневский это запретил, прогулка не состоится?
На проверку мой характер оказался тряпичным. Я начала мямлить, боясь обидеть физкультурника:
— Владимир Львович, я посоветовалась с сыном.
Мы с ним решили пока эту прогулку отменить. Я уже сообщила Зарочинцевой, что прогулка отменяется
На следующий день с утра зазвонил телефон. Сняла трубку.
— Вы жена Ландау?
— Да.
И полилась беспощадная ругань. Меня ругали, поносили за то, что я отказалась от искалеченного мужа. В ужасе осторожно положила телефонную трубку: что это, вероятно, сумасшедший? Звонки с малыми промежутками продолжали раздаваться. Меня все ругали, упрекали, поносили, обзывали.