Но суть я поняла: врачи якобы выписали из больницы академика Ландау, он уже выздоровел, но остался искалеченным, и я отказалась от калеки-мужа. Оказывается, я "легкомысленная фифочка", выскочила замуж за титул академика и т. д. и т. п. Да, но почему телефон раньше молчал, а сегодня такое нашествие звонков всех москвичей?
Опять звонок: "Жаба, отказалась от такого мужа. Сама скоро подохнешь".
Опять звонок, голос старшей сестры Веры:
— Кора, Майе сейчас звонили и сказали, что врачи выписали Дау из больницы, но ты отказалась взять его домой?
— Ах ты, жаба, как ты смеешь мне такое говорить? Кто вам звонил, кто вам это сообщил?
— Кора, ты не волнуйся, не кричи.
— Позови мне Майку сейчас же к телефону.
— Майя, кто тебе сказал эту чушь?
— Кора, мне многие звонили, и все говорят, что ты отказалась от больного Дау.
— Сейчас же назови мне фамилию, кто тебе сказал это?
— Мне звонил Шальников.
Я бросилась набирать телефон Шальникова. Он подошел сам: Шура, откуда у вас сведения, что я отказалась взять Дау из больницы?
И этот физик мне ответил:
— Об этом уже говорит весь институт. Кора, мы с Олей решили взять Дау к себе.
Я онемела, бросив трубку. Позже поэт Евтушенко напишет: С чужой трагедией будь осторожен! Бестактностью страданья не задень.
Как много профессоров-физиков, имея звания, плохо воспитаны!
Стала соображать, что же произошло. Весь институт знает: любовница Женьки обозвала меня «жабой». И я начала понимать.
Позвонила Женьке, подошла Леля.
— Леля, говорит Кора. Это вы распустили сплетню со своим Женькой, что врачи выписали Дау из больни цы, а я отказала ему в доме. Вы не учли одно обстоя тельство: ваш врач из нейрохирургии всего лишь моло дой физкультурник. Вы медик, вы знаете, ведет больно го Ландау медицинский консилиум. Психиатра Снеж- невского вы не можете не уважать. Предложение физ культурника насчет прогулки Дау вечером я решила согласовать с психиатром Снежневским. Он категори чески запретил эту прогулку, это он отменил прогулку. Снежневский сам звонил Зарочинцевой и запретил ей это мероприятие.
— Как, вы звонили Снежневскому?
— А вы думали как? Послушаюсь вашего Женечку и физкультурника, чтобы они обманным и насильным путем поместили Дау в нейрохирургию, пользуясь тем, что Топчиева уже нет.
Потом этот факт подтвердился.
Вот как бывает: вспомнила, как сама хотела с отчаяния выкрасть Ландау из нейрохирургии, и повеселела. Теперь Егоров хочет выкрасть Ландау.
Телефонные звонки продолжались. Как меня ругала, как меня поносила вся Москва, как меня обзывали! Я все терпеливо выслушивала. В конце концов стала восхищаться: молодцы москвичи!