– Алекс, принесли телеграмму для мисс Спенсер, – крикнул кто-то из помощников по сцене.
Темплтон рассеянно обернулся и взял конверт. Глаза его все еще были прикованы к обворожительной улыбке Сабрины. Он с гордостью подумал, что жители Чикаго долго не забудут это последнее представление. Чем дальше на восток продвигалась труппа, тем стремительнее росли известность и успех актрисы. Что ж, ничего удивительного в том, если ее имя станет известно в Бостоне и Нью-Йорке раньше, чем она сама там появится!
«Да, все идет прекрасно», – довольно вздохнул Алекс.
К лету гастролирующая труппа будет уже в Нью-Йорке, и Сабрина станет настоящей звездой. Ее имя будет звучать от побережья до побережья и принесет успех всей труппе.
– Ты была, как всегда, неотразима, – улыбнулся Темплтон.
Взяв Сабрину под руку, он проводил ее в гримерную.
Она взглянула на стареющего актера, который все еще был в костюме одного из демонов – помощников Сатаны. Обтягивающие лосины подчеркивали его по-птичьи тонкие ноги и выпирающее брюшко. Но, несмотря на все недостатки фигуры, Алекс был отличным актером.
– Как прекрасно, когда тебя ценят, – пробормотала она, вдыхая аромат роз. – Помнишь, когда ты настаивал на гастролях в Чикаго, я так боялась, что здешние аристократы не примут выскочку с Запада, которая пением и танцами покоряла завсегдатаев не самых уважаемых музыкальных театров и залов.
– Я всегда говорил тебе, что твой талант покорит самую придирчивую публику, – с гордостью сказал девушке Алекс. – А теперь, после такого шумного успеха в Чикаго, все театры на Восточном побережье будут счастливы предоставить тебе сцену.
По натуре Сабрина была слишком осторожна, чтобы безоглядно отдаться нынешнему успеху. Алекс, как всегда, слишком мелодраматичен, но именно это влекло к нему зрителей на сцене. «Цыплят по осени считают», – напомнила себе Сабрина. Несмотря на переполнявший актера энтузиазм, она не собиралась терять голову от успеха прежде, чем труппа даст представление в Нью-Йорке.
Не придавая особого значения словам Темплтона, девушка с любопытством посмотрела на конверт, которым он размахивал, и разобрала на нем свое имя.
– Это мне? – спросила Сабрина. Было заметно, что письмо заинтриговало ее.
Стареющий комедиант, размечтавшись о славе и богатстве, не сразу понял, о чем она спрашивает.
– Конечно, тебе, – подтвердил он, открывая дверь гримерной и пропуская Сабрину вперед. – Когда мы окажемся в Нью-Йорке, будет достаточно назвать роль, которую ты захочешь сыграть, и она твоя!
Охладив его пыл взглядом, Сабрина положила розы на трюмо и пальцем указала на конверт.