Совет, устроенный лейтенантами наемников под старой липой, оказался скоротечным.
Хмурые мужчины молча внимали горячей, но короткой речи, произнесенной Пустельгой. Морщили лбы, кивали, ухмылялись в усы и в отросшие за время похода бороды, стукали себя по коленям. А когда воительница предложила выбор: или – или, вытаскивать Кулака или бросить его на произвол судьбы, все одновременно загудели. Сдержанно и басовито, как разворошенное гнездо шмелей.
– Оно понятно… энтого… молодежь жить хочет, – откашлявшись, сказал Почечуй. – Оно… энтого… понятно. Как же иначе? А я – старый. Свое… энтого… пожил. И я думаю… энтого… товарищей бросать нехорошо. Оно… энтого… не по-товарищески. О!
– Ну, ты, дед, закрутил! – искренне восхитился Тедальо.
– Ты свои «того-энтого» оставь, – угрюмо бросил Бучило, захватывая свою бороду в пятерню. – Ты, значит, Кулаку с Мудрецом товарищ, а мы все погулять вышли? Так?
– Я… энтого… – заскрипел коморник.
– Ты, старый, херню городишь, – высказал, похоже, мнение большинства Брызг. – Мы все за Кулака в огонь и в воду полезем.
– Потому как он нас тоже не бросил бы! – горячо воскликнул Тычок.
– Ну… – красноречиво подтвердил Легман. – Точно… Ну…
– И Кулак, и Мудрец, и Малыш, – добавил Тедальо. – Малыш-то хоть и новичок, а парень хоть куда!
– И один раз наши задницы собой уже прикрыл, – взмахнул рукой Карасик.
А Белый молча подкинул на ладони короткий нож с широким лезвием и не глядя метнул через плечо. Клинок вонзился в ствол липы и задрожал, наполняя воздух тихим гудением.
– Так что ты, «того-энтого», гляди у меня! – прищурился Бучило, наклоняясь к Почечую. – А то беда может статься.
– Так я ж… энтого… – развел руками старый наемник. – Я ж подначивал вас… энтого… ребята!
– Знаю я твои подначки! – окрысился каматиец. – Всегда выкрутишь так, что один ты прав, а остальные… – Он запнулся, подыскивая нужное слово.
– В дерьме! – прогудел Бучило.
– Во! Точно! В дерьме по уши. А он на белом коне!
– Да когда… энтого… я? – возмутился Почечуй, но Пустельга резким окриком оборвала их свару:
– А ну, тихо! Разошлись, как дети малые! – Воительница обвела взглядом раскрасневшихся, взъерошенных спорщиков. – Вы еще подеритесь!
– Горячие барнцы! – коротко дополнил Мелкий, и все покатились со смеху. Медлительность и неспешная рассудительность уроженцев Северного Барна давно вошла в поговорки и байки по всей Сасандре.
– Значит, все за то, чтобы товарищей выручать? – продолжала женщина.
– Само собой… энтого… То есть наши – все… энтого…
Пустельга прислушалась к далекой раскатистой дроби красноголового дятла. Покивала каким-то невзначай пришедшим в голову мыслям. Сказала: