– Но ведь в банде есть и не совсем свои. Так ведь?
Тут Антоло почувствовал на себе полтора десятка пристальных взглядов. Просто заинтересованных, откровенно любопытных, презрительных, выжидающих.
– Я остаюсь, – брякнул парень, словно в омут вниз головой бросился.
– Молодец, студент! Наш человек! – обрадованно воскликнул Тедальо. Он вообще довольно благожелательно относился в табальцу. Говорил, что человека, осилившего столько наук в университете, нужно уважать и не давать в обиду. Безграмотных ослов много, даже таких, что мечом орудуют лучше, чем столяр стамеской, а вот ученых по пальцам пересчитать можно.
– Смотри, драться придется, – склонила голову к плечу Пустельга.
– Ничего. Я уж как-нибудь…
– Как-нибудь… энтого… не выйдет. Надо… энтого… хорошо! Так, ребята?
Наемники зашумели, поддерживая Почечуя. Ну, и одобряя поступок Антоло, само собой.
А молодой человек уже успел одуматься и корил себя распоследними словами. Ради кого он решил ввязаться в заведомо проигрышную драку? Ради паршивого лейтенантишки? Ради хлыща, который зарубил Летгольма? Ради человека, кичащегося дворянским происхождением и презирающего всех, кто ниже его? Ну и ладно! Если удастся вытащить лейтенанта из замка, своими руками шею сверну! И пускай только кто-нибудь попробует помешать!
– Придется тебя, студент, еще подучить на мечах рубиться, – сказала воительница. – Жаль, времени мало остается.
Антоло пожал плечами. Мол, получится подучить – хорошо, нет – что ж поделаешь?
– Что скажешь ты, сын Степи? – тем временем обратился Мелкий к Желтому Грому.
Кентавр шагнул вперед, скрестил на груди могучие руки:
– Разве я давал повод оскорблять меня? Называть трусом?
Рядом зашипел, будто рассерженный кот, Белый. Дроу и кентавр так спелись, что любо-дорого смотреть. Антоло даже обижался слегка – ведь это с ним, а не с остроухим степняк спасался от окраинцев, а после пробирался голодный, измученный, едва живой по тельбийским лесам.
– Никто не называет тебя трусом, – решительно возразил Мелкий. – Но это не твоя война. Ты вправе вернуться к сородичам.
– Вы спасли меня и моего друга, – рассудительно отвечал Желтый Гром. Антоло понял, что другом назвали его, и обрадовался. Не так уж много в последнее время было у него друзей. Один Емсиль, пожалуй. Да где он теперь?
– Вы прискакали в деревню, не спрашивая, ваша это война или нет, – продолжал степняк. – Моя честь воина требует, чтобы я сражался здесь, рядом с вами. Я должен победить с вами или умереть с вами. Иначе я потеряю честь.
Белый кивнул с довольной рожей. Любопытно: у дроу такие же понятия о чести, как у кентавров?