Антоло решил не утомляться, размахивая железом. Ведь все равно за один день не наверстать времени, упущенного в предыдущей жизни. Верно некогда Гусь (где он теперь, чем занят?) говорил: «Перед смертью не надышишься». Вместо изнурительных упражнений он сходил к ручью, обмылся до пояса – насколько парень помнил из курса университетского обучения, грязь, попавшая в рану, убивает вернее некоторых ядов.
Осенний день клонился к вечеру.
Лагерь наемников, и без того не слишком шумный, затих, затаился, растворился в лесной тишине. Табалец долго ворочался под кустом, рассматривая звезды, то и дело проглядывающие сквозь сплетение ветвей. Выбраться бы на поляну, оценить расположение небесных светил – благоприятно ли они настроены для него на завтрашний день? Хотя нет… Глупая идея. Без таблиц, секстанта, карт взаиморасположения ничего не сделаешь. Только запутаешься.
Неслышно ступая, из темноты возникла Пустельга. Молча улеглась рядом, прижалась плоским животом. Мозолистая узкая ладонь скользнула под рубашку… Антоло вздрогнул:
– Ты…
Воительница закрыла ему рот по-мужски требовательным поцелуем.
От нее пахло железом, сыромятной кожей и солнцем. Молодой человек успел подумать, что и в любви она, как с мечом в руках, – напористая, прямолинейная и сильная…
На рассвете Антоло открыл глаза. Пустельги рядом не было.
«Может, все мне приснилось? С голодухи… Сперва тюрьма, потом армия. Женщин видел лишь издалека…» – подумал он.
Нет. Царапины на спине и кровоподтек на шее присниться не могут!
Парень вскочил на ноги, поежившись от утренней прохлады, расправил рубашку, потуже затянул ремень, пристегнул ножны с мечом.
Вот и настал этот день.
Будет бой.
Многие из банды увидят сегодня закат? Да и сам он?
А ведь столько еще дел не сделал, столько книг не прочитал, столько мест не увидел…
– Эй, Студент! – окликнул его Тедальо. – Бегом сюда!
Каматиец махал рукой из-за кустов. Антоло подбежал к нему, прикрывая воротом шею – ему казалось, что все только и смотрят на багровую отметину со следами зубов.
– Бегом сюда! – повторил наемник. – Только ты еще не видел!
Антоло бросилась в глаза неестественная порывистость каматийца. Такое возбуждение уместно у сельских парней в предвкушении вечерней танцульки, но не у бывалого воина перед схваткой.
На бегу табалец прикрывал лицо локтем, иначе ветки выхлестали бы глаза.
Вот и полянка, где вчера они собирались на военный совет…
А это еще кто?
Почти вся поляна оказалась заполнена людьми. Вооруженными людьми. Людьми, одетыми в крестьянские портки и рубахи, но поверх деревенской одежки напялившими кто нагрудник, явно снятый с сасандрийского солдата, кто кожаный жак