На третьем залпе кишанпурская пехота дрогнула и рассеялась. Родни видел, как деван бьет сначала плашмя, а потом острием сабли по людям, пробивавшимся назад мимо его коня. Мальчик с золотистой кожей, служивший прапорщиком в личной охране Рани, вломился в плотные алые шеренги Восемьдесят восьмого полка, и, обезумев, пытался пробиться сквозь ряды, чтобы спастись от серпа картечи. Хавилдар вскинул винтовку и застрелил его в упор.
Сипайские полки продолжали наступление; по центру, там, где шла кишанпурская пехота, зияла широкая брешь. Еще минута, и они попадут в зону винтовочного огня. Не спуская с них глаз, он вновь мысленно увидел сотню бомбейских улан, молча стоявших в манговой роще. Он увидел худое лицо старого риссалдара, синие с золотом мундиры, и поднятые вверх копья. Положив руки на парапет, он затуманенными глазами смотрел на приближающихся сипаев. Они брели по воде — кто по пояс, кто по горло, а пушки Кэйбла поливали их картечью и расшвыривали по течению, как сухие ветки. Шесть колонн, алых и темно-зеленых, приближались все ближе и ближе. Гренадеры застыли в ожидании. Пиру выпрямился и покрепче ухватил топорик.
Колонны добрались до отмели. Артиллеристы наклонили дула пушек и принялись с отчанием безумцев обстреливать их в упор с крутого берега. Гренадеры вскинули винтовки. Грохот пушек не мог полностью заглушить выкрики офицеров:
— Огонь! Заряжай! Целься! Сто ярдов — залпом пли! ОГОНЬ! Заряжай! Товсь! Целься! Огонь! Заряжай! Товсь! Целься! Сто ярдов — залпом пли! ОГОНЬ! Заряжай!.. ОГОНЬ! ОГОНЬ! ОГОНЬ!
Родни услышал собственный голос, тараторящий команды:
— ОГОНЬ! Господи Боже, парень, да выстави, наконец, стрелковую цепь! ОГОНЬ! Вишну ранен. Гренадеров обстрел даже не задел. Ты, тупая свинья, ОГОНЬ! Вели отступать; вдарь по гренадерам картечью! ОГОНЬ! И через полчаса снова вперед, но только вместе с кавалерией! Нараян, а ты-то что тут делаешь? ОГОНЬ! Расстянуться цепью и пошли в штыки! ОГОНЬ! О, Господи Иисусе!
Наконец, под нарастающий грохот вражеских пушек, остатки колонн развернулись и второй раз спокойно прошли сквозь лоснящуюся воду. На все ушло десять минут; за это время вражеские орудия с неожиданно обретенной меткостью почти полностью разнесли английскую шеренгу. Вал огня порвал строй гренадеров в клочья; одно из оставшихся орудий Кэйбла было уничтожено, а сам Кэйбл убит. Сэр Гектор следил за отступающими колоннами в подзорную трубу, и как только на дальнем берегу появились первые головы, повернулся, и выкрикнул команду полковнику Демпси. Шеренги распались, гренадеры бросились через узкую полоску земли в городские переулки. Генерал остался на крыше. Через каждые тридцать футов одинокие часовые продолжали наблюдать за рекой. Несколько мгновений вражеские артиллеристы не замечали, что происходит, потом со всей яростью обрушились на генерала.