— ОГОНЬ! Заряжай! Товсь!.. ОГОНЬ! ОГОНЬ! ОГОНЬ!
Шесть колонн, алых и темно-зеленых, приближались все ближе и ближе. Британский флаг упал и какой-то сипай подхватил его. Продолжая отчаянно палить из винтовок, люди бросали быстрые взгляды в сторону рощицы и что-то бормотали про себя. Передние ряды сипаев образовали стрелковую цепь, и, шлепая по воде, растянулись полумесяцем. Беспорядочные выстрелы гренадеров больше не причиняли им вреда: слишком много было мишеней, слишком много алых и зеленых точек рвалось вперед. Центральная колонна стала разворачиваться в шеренгу. Треск выстрелов прекратился. Демпси прокричал:
— Штыки… примкнуть!
Узкие стальные лезвия щелчками насаживались на стволы.
Сэр Гектор сбежал вниз по ступеням, вытащил саблю, почти такой же величины, как он сам, ловко залез на стену, и застыл на ней, слегка покачиваясь, и не сводя глаз с воды. В манговой роще было темно и тихо, мимо спокойно текла река. Наблюдая за ним, Родни увидел, как он открыл было рот, поколебался и закрыл его снова. Он понимал весь ужас решения. Гренадеров могла спасти только штыковая атака. И как только она начнется, ничто не сможет остановить вражескую кавалерию — если этого не сделают уланы.
Взрывной волной с головы генерала снесло украшенную плюмажем шляпу. Он взмахнул саблей и вежливо произнес:
— Мы встретим их в штыки. Гренадеры, прошу!
Родни перемахнул через стену и помчался по изрытому снарядами склону. Справа и слева колыхались штыки, и в ушах звучало хриплое «Ура!». Сипаи дали беспорядочный залп и тоже бросились в штыки. Сэр Гектор несся впереди всех, его лысая голова сияла от пота, он высоко поднимал колени и вытягивал носки, и никто не мог его догнать. На бегу до Родни донеслись звуки трубы, и он услышал, как выдохнул атакующий рядом гренадер. Он глянул направо.
Над урезом воды мерцали серые с серебром мундиры кавалеристов Шестидесятого полка. Они в полном боевом строю выезжали из-за кустов и легким галопом скакали к реке. Трубы заливались страстным певучим зовом. Кэролайн! О, Кэролайн!
Больше у него не было времени смотреть, но и сражаясь, он сознавал, что эскадроны Шестидесятого полка один за другим спускаются к переправе. Полный бред — бить прикладом сипая Рупчанда; с криком «Ура!» вонзать штык в зеленый мундир наика Махдева, как раз под третьей черной пуговицей. Ничто на свете — даже рассвет десятого мая — ничто не может стереть память об одиннадцати годах. Безумие, безумие и ночной кошмар. Они так резко выделялись в своих зеленых мундирах среди алых гренадеров. И все они узнавали его. Он не мог удержаться от сумасшедшего смеха, когда в момент узнавания одни отводили дуло, а другие наоборот, начинали целиться тщательнее, чтобы попасть наверняка. Эти, должно быть, вожаки. Среди них был и наик Парасийя в плохо сидящем майорском мундире — мундире Вонючки Андерсона.