Она подняла голову.
— Мой повелитель, я больше не могу притворяться. Я не англичанка. Я даже не могу поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь. Ты мой владыка, и можешь казнить меня или даровать мне жизнь — как пожелаешь. Только подари мне милостивый взгляд.
Его ушибы ныли. Он медленно отставил стакан, отложил сигару и взял ее за подбородок.
— Шумитра, не говори так. Я не могу…
— Нет! Нет!
Она рванулась к нему. Он откинул голову, но у нее были полные, нежные и влажные губы, и судорога свела мускулы у него в паху. Он изо всех сил сжал ее в объятиях. Она выгнула спину и, задыхаясь, попыталась освободиться. Она сдалась, в одно мгновение превратившись из княгини в простую женщину. Сдалась? А может быть, наоборот, одержала победу? Стоило ему немного ослабить хватку, как она вздохнула с явной радостью и облегчением, и ее напряженно изогнувшееся тело с усилием отпрянуло от него. Любила она его или нет, сейчас она использовала свое тело для чего-то иного, чем телесное удовлетворение. Джоанна, к его ярости, постоянно проделывала такое, правда, последний раз это было полгода назад. Что, к дьяволу, ей на этот раз от него понадобилось?
Он внезапно обрушился на нее всем телом. Шумитра ахнула и открыла глаза. Он был вне себя от бешенства. Когда она растает от вожделения, он отпустит ее, поклонится и холодно спросит: «Что еще вам от меня угодно, мадам?» Он никому не позволит себя использовать. К черту Джоанну, к черту, к черту, к черту!
Она молча извивалась, пытаясь освободиться, но он не отпускал ее. Отчаянным усилием она отодвинулась на дюйм и попыталась заговорить. Она хватала губами воздух, и ее огромные глаза пылали черным огнем. Прежде, чем она произнесла хоть слово, он снова стиснул ее в объятиях, зажал ей рот языком и повалил на подушки.
Она обмякла, и даже в своей ярости он понял, что эта податливость — не очередная уловка. Это было совсем другая, беспомощная податливость, дрожь и стоны. В ней слились все женщины Востока и Запада, и все, чем должна быть женщина. Сандал, жасмин, острый запах мускуса и огонь коньяка. Он не торопясь отодвинулся и заглянул в ее глаза. Это Шумитра и она любит его. Перед ним ключ к сокровищам, сокровищам столь несметным и бесценным, что он должен быть нежным. Он просунул руку под сари, обхватил ее грудь, и коснулся пальцем дрожащего твердого соска. Он поцеловал ее веки и почувствовал, что она стягивает с себя юбку. У нее были теплые нагие бедра и она обнимала его. Она приподняла голову и прошептала:
— Мой повелитель, я люблю тебя. Я поступаю дурно — ты не понимаешь, насколько, но продолжай, продолжай. Я люблю тебя.