Я оказалась рядом; оба скотовода, бывшие вместе с Тоддом в момент выстрела, подвинулись, давая мне место. Кто-то уже успел разрезать сорочку и куртку Тодда; пальцы доктора шарили в кровавой ужасной ране, при виде которой я тоже рухнула на колени.
– Тодд! Тодд Шеннон! Посмейте только умереть!
Мне показалось, что углы губ чуть дернулись, веки слегка приоткрылись…
– Не… сейчас… сначала… женюсь на тебе.
Он говорил с трудом, еле слышным шепотом, но я почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Заткнитесь, Шеннон, – бросил доктор с фамильярностью давнего знакомого и мрачно посмотрел на меня: – Лучше соглашайтесь, мисс, а то я не отвечаю за последствия! Самый упрямый, упертый, непробиваемый ублюдок в мире, уж поверьте!
Чем-то напоминая прежнего высокомерного, напористого Тодда, раненый прошептал:
– Непременно… выйдешь за меня… всегда знал… а ты…
– О, черт возьми, Шеннон, у меня нет другого выхода!
Могу поклясться, я увидела его удовлетворенную улыбку перед тем, как измученные глаза вновь закрылись. Я подняла голову и натолкнулась на взгляд Марка. Солнце ярко освещало его лицо, новое, незнакомое, искаженное гневом и отчаянием.
Он сделал шаг вперед.
– Доктор!
– Выживет! Пуля прошла рядом с сердцем. Наткнулась на ребро. Нужен абсолютный покой.
– Слава Богу, – тихо пробормотал Марк.
А в моей голове молотом стучало: «Что я наделала? Что я наделала? Во что себя вовлекла?..»
Через несколько секунд я обнаружила, что шагаю словно во сне по направлению к гостинице.
– Кто-то должен сказать Фло. Вы уверены, что сможете? – Голос Марка звучал глухо, как бы издалека. – Я должен проводить его в больницу и поговорить с начальником полиции. Обещайте, что останетесь в своей комнате, пока я не приду. Вам тоже может грозить опасность. Будьте осторожны!
Я почти не слушала его, все еще потрясенная тем, что произошло. Но как только очутилась в холле гостиницы, разум вновь вернулся ко мне.
Я пробежала мимо испуганного портье и небольшой группы мужчин, о чем-то оживленно беседующих, шатаясь, поднялась по лестнице. Марк отослал меня, но взгляд его был предостерегающим. Видел ли он оранжевую вспышку и дым? Предполагал ли то же самое, что и я? А я? Предполагала? Нет, знала, была уверена, что именно Люкас Корд выстрелил в своего врага из окна отеля, намереваясь прикончить его, как хотел убить до того Элмера Брэгга! А Рамон? Подозревал и пытался предупредить? Это я виновата. О Боже, если бы я только слушала Марка… если бы предостерегла Тодда! Неужели из-за сознания собственной вины я согласилась выйти за него замуж?