– А это Джейн, - сказал Кловис Остину. - Она свой парень, сам увидишь.
Остин прищурился. Он казался малость туповатым, и я почувствовала жалость к нему, вздумавшему тягаться с Кловисом. Кловис закончил раскладывать на столе пластмассовые карточки с буквами и цифрами.
– Вставай, Остин. Иди сюда и садись. Ты тоже, Джейн, раз пришла.
Тон Кловиса свидетельствовал о том, что настроение у него убийственное. Сам он сел по-турецки на ковер перед столом.
– Кло, - заныл Остин. - Не кажется ли тебе, что в таком современном доме нужно иногда прибираться?
– Не поверишь, но приятнее всего, когда уходишь отсюда, - сказал Кловис.
Такой ответ Остина не устраивал, но все же Он приковылял к столу.
– Но ведь квартира совсем новая, - не унимался он.
– Сядь! - рявкнул Кловис.
– Ну хорошо, хорошо. Я сяду, но ведь это детские сказки. Остин опустился на ковер. Я подошла и села с другой стороны. В центре стола стоял бокал из граненого стекла, треснувший год назад, когда им швырнул в Кловиса один из его любовников. Мы все положили на бокал палец.
– Детские игрушки, - сказал Остин. - Если он и движется, то это просто давление. У тебя просто рука дрожит.
– Моя рука не дрожит, - сказал Кловис.
– Я-то знаю, дорогой мой, - сказал Остин.
Я почувствовала себя такой одинокой, что опять заплакала, но ни тот, ни другой ничего не замечали. Я наклонила голову, и слезы начали капать прямо в подол, где рисовали необычный абстрактный узор в темный горошек. Стало даже интересно гадать, куда же упадет очередная слеза.
– Ну милый ты мой, - проговорил Остин. - Это же скучно.
– Я всегда этим занимаюсь, - сказал Кловис.
– Разве тебе не скучно?
– Я вообще человек скучный.
– Терпеть не могу скучных.
Внезапно бокал начал двигаться. Он скользнул через весь стол, потом обратно и начал неуверенное движение по кругу, прикасаясь к краям карточек.
– А-а, - произнес Остин. - Это ты сам делаешь. Кловис убрал свой палец с бокала. На нем теперь остались лишь мой и Остина, но бокал не остановился.
– Значит, это она, - усмехнулся Остин. - Как я сразу не догадался сам по себе.
– Джейн, убери палец с бокала, - сказал Кловис. Я убрала. Бокал продолжал кружиться.
– Ой! - воскликнул Остин и отдернул руку, будто его ударило током. Бокал продолжал двигаться.
– О Боже, - вырвалось у Остнина.
– Вряд ли это действительно Бог. Можешь спрашивать.
– Не буду я ничего спрашивать.
– Все вы, - сказал Кловис, словно обращался к толпе из тридцати человек, - кладите пальцы обратно. Сначала Джейн, потом Остин, а потом я.
Я сделала, как сказал Кловис, Остин тоже осторожно прикоснулся к бокалу. Когда свой палец положил Кловис, Остин спросил: - В этой комнате кто-то умер?