— Может быть, хватит издеваться над нами?! — рявкнул Ицхак. — Вы повторяете одно и то же и, по-моему, только для того, чтобы меня унизить!
— Вовсе нет, — Натаниэль удивленно поднял брови. — Вовсе нет, я прошу прощения, если кого-то обидел. И прошу также воздержаться от эмоциональных оценок.
Ицхак отвернулся.
— Стоп! — сказал вдруг инспектор. — Предположим, я согласен с твоими рассуждениями… или фантазиями. Госпожа Головлева не убивала своего бывшего мужа. Пока что ты меня не убедил, но — предположим. Тогда выходит, что она должна была видеть убийцу. Вы ведь сами — ты и адвокат — утверждали, что ключ к разгадке в руках женщины, звонившей в полицию. Только что ты сообщил нам всем, что в полицию звонила Головлева. Следовательно, ключ к разгадке в ее руках.
— В этой запутанной истории было несколько ключевых деталей, — сказал Натаниэль. — Первая — гороскопы, вторая — звонок. С этими деталями мы только что разобрались. Гороскопы — фикция, свидетель, позвонивший в полицию — сама госпожа Головлева… — он сделал небольшую паузу, словно раздумывая над собственными, только что сказанными словами. — Но есть третья деталь. Фотография. Как мы знаем, в квартире убитого на книжной полке стояла фотография Ларисы Головлевой. По утверждению самой Ларисы, она эту фотографию покойному не дарила. То есть, и фотография играла роль части реквизита рассматриваемой нами инсценировки. Все указывало на Мирьям как на автора инсценировки. Лариса вспомнила — вдруг, случайно — что подарила эту фотографию своим родственникам в числе прочих. Мирьям не участвовала в преступлении, как мы уже убедились. Следовательно, она не приносила фотографии…
— Госпожа Головлева сказала, что не дарила фотографии. Но несмотря на это, могла ее принести, — заметил инспектор.
— Нет, потому что ей необходимо было бросить тень на Мирьям, — возразил Натаниэль. — Значит, и фотография необходима была именно та, которая принадлежала Мирьям. И фотография, принадлежавшая ей, осталась в Яффо, в спальне на столике, рядом с кроватью. Где мы — я и господин Грузенберг видели ее. А вот из альбома Мирьям аналогичная фотография исчезла. Кто же ее взял? И потом принес в квартиру Мееровича — в соответствие с планом? — Натаниэль усмехнулся. — Другой человек, — Розовски сделал небольшую паузу. — И этим другим человеком мог быть только один. Не правда ли, Ицхак?
При этих словах детектива Ицхак Шейгер, слушавший его с зачарованным видом, сделал какое-то неопределенное движение, словно попытался встать. Но так и остался сидеть неподвижно.