Чета Шейгеров, словно по команде, пожала плечами. Уже стоя у двери, Натаниэль спросил:
— А вы знакомы с Далией Меерович? Второй женой Шломо?
— Нет, я уже сказала, что ни разу не виделась с ним, — ответила Мирьям. Сквозь холодную любезность Натаниэль расслышал нотки раздражения.
— Странная семейка, — сказал Натаниэль, когда они с адвокатом уже подъезжали к Управлению полиции.
— Вы так считаете? По-моему, обычная семья.
— Я не о супругах, — прояснил Розовски. — Я о сестрах. То есть, о кузинах.
— И что же в них странного?
— Цвика, помяните мое слово: есть тут какой-то «скелет в шкафу». Что-то в их прошлом. В их общем прошлом. О чем они не хотят вспоминать. Во всяком случае, Мирьям. О Ларисе я пока что ничего не могу сказать. Предполагаю, что и она тоже. Но могу ошибаться… — Натаниэль помолчал немного. — Мирьям… Сильная личность, вы не находите? По-моему, муж у нее под каблуком. И это положение ему нравится.
Грузенберг промолчал.
— А вот подозреваемая, — Розовски покачал головой. — Из слов госпожи Шейгер вырисовывается образ несколько импульсивной дамы, кидающейся из крайности в крайность, вы не находите? Скажем так: не очень привлекательная дама… — он подумал и пояснил: — Я не имею в виду внешность.
— Мне судить трудно, — сказал адвокат. — Для меня она — человек, попавший в беду и нуждающийся в помощи. В подобных случаях особенности характера отходят на второй план.
— Очень благородно звучит, — сказал Натаниэль. — Ну а в чем ваши клиенты видят мою роль?
— Я объяснил, что единственная возможность доказать невиновность их родственницы — найти свидетеля, — ответил Грузенберг. — Свидетельницу. Ту, которая позвонила в полицию.
— И они согласились с этим?
— Да, почему бы и нет?
— Хотя бы потому что свидетельница явно указала на Головлеву как на убийцу, — сказал Натаниэль. — Довольно странное желание для родственников обвиняемой — найти, возможно, единственного человека, показания которого могут упечь ее пожизненно. Если я не ошибаюсь, ее слова были: «Преступник еще в квартире», верно?
— Да, но ведь она не назвала имя преступника, — возразил адвокат.
Натаниэль в сомнении покачал головой.
— Шаткая надежда, — сказал он. — Очень шаткая, Цвика.
— А что, есть другие предложения?
— Пока нет…
— Есть скелет в шкафу или нет, но я уверен, что она невиновна в предумышленном убийстве, — заявил Грузенберг после паузы.
— Ага! — Розовски засмеялся. — Кое-какие сомнения в вас я, все-таки, посеял. Уже не вообще невиновна, а в предумышленном убийстве. Хорошо, какое еще убийство могло иметь место в той злополучной квартире?