Колорист – работа тонкая, да и конкуренция будь здоров. Некоторые идут к тебе, потому что ты тоже любишь мальтийских болонок, некоторые по знакомству, а кое-кто просто желает сделать «так же, как у Николь Кидман». Определенный процент посещает исключительно мастеров-мужчин: им, мол, виднее. Естественно, хорошо, если твое имя мелькает в журналах типа «Космополитена» или «Элль». Но заполучить клиентку – это еще полдела. Удержать ее гораздо сложнее…
Значит, права на ошибку я не имею, даже на малейшую! Нейрохирург может ошибаться, а колорист – нет. Поймите меня правильно: я вовсе не пытаюсь набить себе цену или сказать, что колористы важнее нейрохирургов. Я всего лишь крашу волосы, но для некоторых женщин цвет обрамляющих лицо прядей – вопрос первостепенной важности.
Так или иначе скандала удалось избежать. Краешком глаза я видела, как Тиффани переложила скандинавский блонд на соседний столик и приготовила новую смесь. Похоже, девочка не выспалась. Вчера у одной из ассистенток был день рождения и они до самого утра веселились в клубе. Боже, да у нее руки дрожат, хорошо хоть проявитель не пролила! Пожалуй, стоит с ней поговорить. Она ведь совсем молоденькая, пара ошибок – и Жан-Люк укажет ей на дверь. Ассистентки у нас подолгу не задерживаются: чуть что – они крайние, а оклад крохотный. Кормят их чаевые и надежда на повышение. Все до одной мечтают увидеть свое имя на голубой карточке рядом с букетом фрезий, что стоит в приемной: «Рады сообщить, что (имя счастливицы) переводится на должность младшего стилиста». Прекрасно понимаю, как живется этим девочкам: сколько лет сама существовала на смешное ассистентское жалованье!
– Прости, Джорджия, – прошелестела Тифф.
Миссис Икс ничего не заметила – с головой ушла в свежий номер британского «Вога». Я украдкой взглянула на страницу: кажется, статья о новой линии омолаживающих кремов.
– Все в порядке, – ответила я.
Да, жизнь ассистента вовсе не легка, особенно в «Жан-Люке», где обслуживается элита Манхэттена, и не только. Расстояние наших посетительниц ничуть не смущает. Кое-кто целый год копит и специально бронирует авиабилет, а все ради того, чтобы сесть в заветное кресло и услышать протяжный голос маэстро: «Нет, это невозможно. Очень вызывающе и неряшливо… Вы же настоящая красавица! Кра-са-ви-ца! – Жан-Люк ослепительно улыбается. – Давайте вместе создадим новый образ…»
На длинной банкетке три облаченные в бордовые накидки дамы, только что подошли еще две. По указанию Жан-Люка на окрашивание записывают с интервалом в пятнадцать минут, так что образовалась целая очередь. Наши клиентки не привыкли ждать, а тут приходится, иногда часами. Наверное, в каких-то правилах этикета прописано, что грубить стилисту или колористу категорически запрещено. Можно накричать на врача, адвоката, биржевого маклера, но на тех, кто служит в «Жан-Люке», – никогда! Мы на вес золота! А как иначе: для каждой клиентки у меня индивидуальный состав красящей смеси. Это мой маленький секрет, ноу-хау, если хотите! Бережно собранное досье хранится в небольшом сейфе. На что только не готовы пойти посетительницы, чтобы узнать, чем именно их красят! Целый год не делать подтяжки, всю зиму обходиться без автозагара… «Ну пожалуйста, Джорджия! Я на месяц в Аспен еду! Как же быть?!» Я бы уступила, да ведь какому-нибудь колористу из Колорадо никакие указания не помогут. Испортит волосы, а я останусь виновата. Дело-то не в компонентах, а в умении!