Хотя она ни за что не призналась бы, но ей очень понравилось носить брюки, и она спрашивала себя, почему женщины не переняли эту моду.
Он внимательно следил за ней проницательными глазами.
- Даже принимая во внимание, что похищение произошло не по вашей воле, если, конечно, не считать полным идиотизмом прогулку по базару без мужского сопровождения, ваша репутация, несомненно, будет уже не той, что раньше. Найдутся люди, которые откажут вам от дома, Шарлотта, и перестанут узнавать вас на улице.
Слова Патрика были не просто справедливыми - он говорил горькую правду, и гнев Шарлотты частично стих.
- Те, кого я люблю - мой отец, мачеха, сестра и братья, мои тетя и дядя, кузены и друзья,- они не только примут меня, но и будут очень рады увидеть меня дома!
Он нежно обнял ее, прижав к своей груди, и она услышала, как бьется его сердце.
- Конечно, они примут вас,- согласился он,- конечно. А теперь разрешите принести вам что-нибудь поесть.
Как только Патрик покинул каюту, Шарлотта бросилась к иллюминатору в поисках какого-нибудь пути для побега, но видела перед собой только песок, море, дворец и безжалостную белую, как сахар, пустыню.
Спохватившись, она ухитрилась закрыть стулом дверь и быстро осмотрелась в поисках ночного горшка. Не найдя его, она наконец смущенно присела над урной для окурков.
Не успела они спрятать урну и убрать стул от двери, как вернулся Патрик. Она подошла к умывальнику и стала мыть руки.
Он поставил поднос на столик. На подносе была тарелка с кашей, хлеб с маслом, джем и чашка кофе. Вымыв как следует руки. Шарлотта набросилась на еду.
- Мне бы хотелось выйти на палубу прогуляться,- сказала она.
Раз уж попала на корабль, рассудила она, то нужно воспользоваться этим обстоятельством и увидеть как можно больше.
- Как-нибудь в другой раз,- ответил Патрик, занятый просмотром вахтенного журнала, взятого с полки. - Нас ожидают во дворце, богиня, а мой друг султан не будет миндальничать с теми, кто разочарует его, не приняв приглашения.
Шарлотта сразу потеряла аппетит. Патрик хорошо относился к ней, если не считать легкого поддразнивания, и она старалась не придавать этому значения. Теперь подозрения охватили ее с удвоенной силой.
- Разочарует? - переспросила она вдруг изменившимся голосом.
Патрик оторвался от вахтенного журнала, задумчиво нахмурился и снова вернулся к страницам журнала.
- Халиф, пожалуй, даже слишком общительный человек, - сообщил он.
Шарлотта проглотила подступивший к горлу комок и отодвинула недоеденный завтрак. Она посмотрела на свои брюки и рубашку, и в ней проснулась отчаянная надежда.