Парень с готовностью протягивает пять сотен долларов. Кошмарный сон! Я беру деньги. Не всё ли равно? Плевать! Откидываю крышку бардачка, достаю свой кошелёк и аккуратно складываю купюры.
– Ага, – суетится Николай, запихивая под полушубок шарф. – Я сейчас, я мигом…
Он уходит в метель, а я сдаю назад и выруливаю на обочину, стараясь подальше отъехать от трассы. Ещё не хватало здесь, в низине на повороте молочный каток сделать.
– Давай, Светка, – распоряжается парень. – Собирай вещички, поедешь со мной.
– Что-то не хочется, – презрительно отвечает Светлана.
Но парень не теряет надежды договориться:
– Ты контролируешь ситуацию?
– Ежемесячно, – отвечает она и не трогается с места.
Я улыбаюсь немудрёной двусмысленности её ответа и решительно вклиниваюсь в разгорающийся скандал:
– Пусть здесь остаётся.
Парень, обалдевший оттого, что немой заговорил, поперхнулся и застыл, замер, на меня смотрит.
– Тем более, что буксировка транспортных средств с пассажирами запрещена.
– Так не тебе же с милицией разговаривать…
– Это важно? – я смотрю сквозь него. – Это важно, с кем она поедет? Как тебя зовут?
– Игорь.
– Вот что, Игорь. Твоя машина смотрит в сторону Одессы. Сейчас я тебя объеду, и развернусь. Николай набросит карабин, куда скажешь. Выключай свет, только габариты и аварийка. Если что не так: посигналишь фарами. Всё понятно?
– А она не убежит? – он смотрит на Светлану. – Мне голову открутят.
Я чувствую фальшь. Я уверен – он знает, что бежать она не собирается. И что голову ему никто крутить не станет.
В кабину поднимается Николай.
– Всё! – торжествующе заявляет он. – Чисто!
– Николай, давай буксирный трос на двух карабинах, в третьем запаснике…
– Э, нет! – он хитро прищуривается.
Когда-то этот придурковато-фермерский прищур вызывал умиление. Прошли, ох! давно прошли те времена.
– Что ещё?
– Теперь бы со мной расчётец.
– Сколько там твоих?
– Пятьдесят баксов, – он даже жмурится от удовольствия.
– По какому курсу? – вынимаю из кошелька калькулятор.
– Э, нет, – он опять щурится. – Баксы, баксы давай! Долляры!
– Где же я тебе возьму пятьдесят долларов? – Мне непонятна его хитрость, в чём тут дело? – Ты же сам видел, он сотнями рассчитывался. Возьми из кассы, у тебя же осталась гривня…
Смотрю на Игоря. Отворачивается с ухмылочкой, глаза прячет. "Веселись, юноша"… всё понятно. Но проверить не помешает.
– Сотню разобьёшь?
– Мелочи не держим, – злорадно басит он в сторону.
Так и есть. Сговорились! Это что же сотню отдавать? Потому что сдачи нет? И обратно ведь не выколотишь…
– Николай, брось дурить, – я делаю ещё одну попытку, – возьми гривню, какая разница? Всё равно менять…