Вздрогнув, Белла обхватила обеими руками стан Лиззи, словно поясом, а потом спросила спокойно, тихим и мягким голосом, когда обе они глядели в огонь:
- Убить! Неужели он так ревнует?
- К одному джентльмену, -ответила Лиззи. - Не знаю даже, как вам сказать, - к джентльмену, чье положение в обществе гораздо выше моего; это от него я узнала о смерти отца, да и после того он принимал во мне участие.
- Он любит вас?
Лиззи покачала головой.
- Ухаживает за вами?
Лиззи перестала качать головой и прижала рукой обнимавший ее живой пояс.
- Это он настоял, чтобы вы сюда приехали?
- Ах нет! Ни за что на свете я бы не хотела, чтоб он узнал, что я здесь, или напал на мой след.
- Лиззи, милая! Но почему же? - спросила Белла, изумленная этой вспышкой. И живо прибавила, вглядевшись в лицо Лиззи: - Не надо. Не говорите почему. Вопрос был глупый. Я понимаю, понимаю.
Обе они замолчали. Лиззи, опустив голову, смотрела на горящие уголья, где когда-то ютились ее первые мечты и куда она с ранних лет уходила от той суровой жизни, от которой ей удалось спасти Чарли, зная наперед, какова будет награда.
- Теперь вы знаете все, - сказала она, поднимая глаза на Беллу. - Я ничего не утаила. Вот почему я живу здесь, скрываясь от всех, и в этом мне помог один добрый старик, он настоящий, верный друг мне. За то недолгое время, что я жила дома, с отцом, я узнала многое такое, - не спрашивайте, что именно, против чего я восстала и старалась это исправить. Не думаю, чтобы я тогда могла сделать больше, не потеряв влияния на отца, - но иногда все это тяготит меня. Если удастся загладить старое, то я надеюсь, что со временем у меня это пройдет.
- Пройдет и эта слабость к тому, кто не достоин вашего внимания, Лиззи, - сказала Белла ей в утешение.
- Нет, этого я не хочу, - отвечала она, вспыхнув, - не хочу верить, и просто не верю, что он не достоин внимания. Что я этим выиграю и сколько потеряю!
Выразительные тоненькие брови Беллы шевельнулись сначала, словно споря с огнем, потом она продолжала:
- Не думайте, что я настаиваю, Лиззи; но разве вы не выиграете этим спокойствия, надежды и даже свободы? Разве не лучше будет жить не прячась, не закрывая себе пути в будущее? Простите, что я спрашиваю, но разве это будет не лучше?
- Разве женское сердце с той слабостью, о которой вы говорили, ищет что-нибудь выиграть? - возразила Лиззи.
Ее вопрос до того расходился с теми взглядами Беллы на жизнь, которые Белла развивала своему отцу, что она невольно сказала про себя: "Вот тебе, корыстная маленькая дрянь! Слышишь? И тебе не стыдно?" - и разжала руки, обнимавшие стан Лиззи, специально для того, чтобы ущипнуть себя за бок.