В отличие от предков и даже от собственных родителей Абби не имела ни малейшего желания следовать семейным традициям и тем более связывать свое будущее с винодельческим бизнесом. Довольно рано обнаружив у себя художественные способности, она решила, что спокойная, бедная событиями жизнь родителей, принадлежащих к рабочему классу, не для нее. Она ничуть не сомневалась, что станет художницей. Впереди ее ждет интересная, захватывающая жизнь в Сан-Франциско. Для начала добившись признания в Сан-Франциско, она скорее всего на этом не остановится. Существуют ведь на свете и Нью-Йорк, и Лондон, и Париж! Может быть, ей удастся объехать весь мир, выставляя свои работы. Так или иначе, одно Абби обещала себе совершенно определенно: здесь, в долине, она не останется ни за что.
Девушка поднялась, стряхнула с джинсов налипшие травинки, собрала вещи и спустилась по склону холма к небольшому коттеджу, находившемуся на территории винного завода. Ее родители, Тони и Лючия Гианнини, жили и работали тут почти с тех самых пор, как поженились. Здесь же родились их дети, Роберто и Абигейл. Роберто умер в пятилетнем возрасте, став жертвой острой лейкемии. Сама Абби сделала первые неуверенные шаги именно среди здешних виноградников, произнесла первые слова в этом каменном, увитом виноградом коттедже. Она ходила в школу, расположенную неподалеку, в двух милях от Санта-Елены. Ее первые серьезные художественные работы представляли собой наброски корпусов, выстроенных в выразительном немецком готическом стиле, людей, работающих на виноградниках, жен и дочерей владельцев завода в элегантных дорогих шляпках и сшитых на заказ модных туалетах.
В семьях, где зарабатывали на жизнь собственным горбом – в особенности таких, как у нее, где поколениями традиционно занимались одним и тем же, – было принято, чтобы дети шли по стопам родителей. Юноши становились наемными рабочими, девушки – женами рабочих. Абби, однако, еще в ранней юности решила, что ни за что на свете не проведет здесь всю свою жизнь и не выйдет замуж ни за кого из молодых людей, вместе с которыми выросла. Правда, в глубине души она всегда любила долину – это место, как ей казалось, больше любого другого на земле было связано с небесами. И все же ее безумно раздражал размеренный, неспешный темп здешней жизни. Душа Абби Гианнини томилась по чему-то неведомому, совсем не похожему на то, что ее окружало.
И она собиралась непременно вырваться отсюда, откликнуться на зов, неудержимо манивший ее вдаль.
– После окончания школы я поеду в Сан-Франциско, – как-то вечером во время обеда заявила Абби.