Дальше шло бесчисленное количество книг девятнадцатого и начала двадцатого века, включая такие шедевры, как «Путешествие из Москвы до китайской границы» Мартынова, конечно, с крашеными литографиями или комплект «Путешествия Крузенштерна» с огромным атласом. И так далее, и так далее…
Причем человек, похоже, реагировал просто на слово «путешествие», потому что, кроме законных «Журнала путешествия Никиты Демидова» или «Записок путешествия Шереметева» с прилагавшихся вторым томом его писем, тут оказалось и «Путешествие капитана Самуила Брунта в Каклогалинию», которое было на самом деле просто пародией на Свифта.
Когда Дорин уловил эту тенденцию, он с некоторым страхом открывал каждую новую коробку, памятуя, что название самой редкой и дорогой русской книги тоже начинается со слова «Путешествие». Но знаменитой книги Радищева в ящиках обнаружено не было. Там, правда, и без нее имелось не мало. Подтверждались слова Игоря об общей цене библиотеки, приближающейся к миллиону долларов.
– Как это мои книги? – удивилась Лена. – Ты их нашел в Сингапуре, ты их нашел в Праге второй раз, после смерти Игоря, и говоришь – мои.
– По всем законам они принадлежат тебе, – продолжал настаивать Дорин, – не важно, что Игорь их украл. Если бы он был жив, я мог бы с ним попытаться разобраться, но он мертв, это его имущество, оно завещано тебе и разговоров здесь никаких быть не может.
– Мне построиться и взять под козырек? – ехидно спросила Лена. – Или можно пока на стуле посидеть?
– Извини за тон, конечно, – сбавил обороты Андрей, – но по сути я прав и поэтому давай не будем ссориться.
– Ты опоздаешь на самолет, – сказала Лена, но по лицу ее было видно, что она с мужем абсолютно не согласна. – Опоздаешь и не сможешь встретиться со своим «Марио Риццони, антикваром из Мюнхена».
4 апреля, вторник
Так чопорно имя и профессию итальянца Лена назвала не зря. Когда вчера, в понедельник, Андрею позвонил Ярослав, чтобы назвать имя приятеля и бывшего партнера Найта (все семейство Дориных-Андреевских, включая Японца, гуляло в этот момент по подмосковному поселку, куда выехало в поисках дачи на лето, и телефон работал плохо, почти ничего не было слышно), и пытался назвать имя, то ему пришлось передавать его по буквам. Начал он с «м», потом была «ю», потом «н»…
Андрей сел на заднее сиденье заказанного заранее такси.
Короче, Дорин слушал и выкликал, Лена переспрашивала, чтобы не ошибиться, и записывала по одной букве, Сонечка громким плачем комментировала повышенный тон родителей. Когда они поняли, что им передают уже давно известное название города, а не нужное имя человека, Андрей пришел в ярость, но все-таки сдержался и вежливо попросил сказать следующее слово. Через пять минут непрерывного крика выяснилось, что следующее слово тоже знакомо, это было – «антиквар».