– Не понял?
– Ну ты же все-таки взрослый, большой, ты знаешь, что если со стола упасть, разбиться можно, а он не знает пока. Так ты его и не пускай к краю-то.
– А у вас, Вера Васильевна, сколько детей? – Глаза Лены, как у кота после миски сметаны, излучали довольство.
– Трое. И внуков пятеро. – Она вышла из кухни.
– Где ты ее взяла такую? – спросил Андрей. – Просто Ушинский в юбке.
– Мне няня в роддоме посоветовала. Вера Васильевна там подрабатывала пару лет назад, а сейчас ушла, но деньги нужны. Ты решил, что будешь делать с библиотекой Лабунца?
– Я – делать? Это же твои книги…
Вчера наконец, после многочисленных оттяжек, он закончил просмотр всех двадцати шести ящиков, за которыми охотился почти год. На это ему понадобилось два дня. Даже его, пока весьма небольших знаний в русской библиографии, хватило на то, чтобы понять: ему досталась редкая удача. Разговоры со старыми книжниками убедили его в том, что если книжному дилеру за всю его жизнь выпадет однажды счастье получить не разоренную книжную коллекцию, то это невероятно много.
Именно коллекцию, а не просто библиотеку. Потому что в «библиотеке», которая собирается для чтения, могут быть книги любого вида и состояния, отдельные части, ксерокопированные страницы и неполные экземпляры. Человек покупает книги, чтобы их читать, – его не волнует вид и полнота, и, если нужная статья есть в третьем томе, он скорее всего купит именно третий и не будет себе забивать голову всякой ерундой о некомплектности.
Такие библиотеки на языке книжников назывались «профессорскими» и часто оказывались настоящим ударом для библиофильского сердца, потому что, читая список такого собрания, ты представлял себе одно, а на деле получал совсем другое. Хорошо, если одна или две позиции, которые были помечены изначально, как дорогие и коллекционные, оказывались такими же на самом деле при осмотре библиотеки. Остальное – без страниц, репринтные издания, два тома из трех и так далее.
Библиотека Лабунца была именно единой коллекцией. На всех форзацах приклеен одинаковый экслибрис – книга, заложенная вместо закладки каким-то камнем, и инициалы – «В.Р.». Экземпляры подбирались неведомым собирателем с любовью, многие, кроме основного, имели экслибрисы хороших библиотек и марки известных переплетчиков. Андрей целый день лазил по коробкам с тетрадью, сверял списки с наличием. Его поразила полнота коллекции, особенно книг восемнадцатого века.
Начиная с самого раннего описания плавания адмирала Ансона, изданного в 1751 году, здесь были все основные книги о путешествиях как по России, так и по всему миру. Рычков, Коробейников, Озерецковский, Лепехин, Плещеев, трехтомный Паллас, Григорович-Барский, как в первом издании, так и в редком Клинцовском, Гмелин. Шесть томов Кука, двадцать два – Прево, двадцать семь Де ла Порта.