Я подбежал к главной двери. Там на полу лежал андроид и ползал по кругу, словно хотел головой коснуться ног. Я перепрыгнул через него. На его панцире белел иней.
И вдруг я остановился. Мне показалось, что кто-то шепотом произносит мое имя. Да, это стены шептали голосом мнемокопии так тихо, что я едва мог расслышать.
— Гоер… Гоер…
— Я слышу тебя, профессор! — И вдруг я сообразил, что я, кибернетик, сказал мнемокопии «профессор».
Но Он уже молчал. Только у шлюзов, когда контрольные лампы реактора погасли, я догадался, что Он хотел мне сказать.
— Благодарю, профессор! — крикнул я, но Он меня не слышал.
Я раскрыл шлюзы, вскочил в ракету и захлопнул люк. Нажал рычаг старта и ринулся в пустоту, оставив за своей спиной черный корпус космолета. Потом поискал Солнце, нашел его маленький светлый диск. Автомат настроил приемник, и я услышал сигнал с Земли, передаваемый для ракет дальнего радиуса действия.
Я снова был в космосе. И тогда мне на руку упала капля. Я посмотрел на нее с удивлением. Это от моего дыхания таял на скафандре белый иней.
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОЛЕТЯТ К ЗВЕЗДАМ
Институт стоял на склоне, окруженный большими старыми соснами. Высокие и прямые, они выросли еще тогда, когда тут был лес. Белая дорога, по которой я пришел с аэродрома, упиралась в ворота, обыкновенные железные ворота. Я поискал глазами калитку, но ее не было. Только у самых ворот в стене виднелся маленький серый экран, а под ним белый клавиш видеофона. Я нажал его. Мне ответил автомат:
— Институт подпредельных сетей. С кем соединить?
— С профессором Кедроком… Я его ассистент…
Надо было сказать это тверже, гораздо тверже. Ведь я действительно уже его ассистент.
— Как тебя зовут?
— Варт, Кер Варт.
— Войди. Профессор встретится с тобой позже.
Я отвел глаза от экрана. Ворот не было. Так. Значит, и это только силовое поле, стилизованное под старинные ворота… Я прошел несколько десятков шагов по направлению к зданию, когда ветер на мгновенье стих, сосны перестали шуметь и мне показалось, что я слышу приглушенные призывы и гул человеческих голосов. Я взглянул туда, где на отшибе стоял небольшой круглый павильон. Но вот снова подул ветер, ударил по кронам сосен и опять их шум заглушил остальные звуки. И все же я был уверен: там что-то происходило. С минуту я колебался, потом по узкой тропинке, вытоптанной в траве, пошел к павильону. Да, теперь я слышал ясно.
— Двадцать шесть градусов четырнадцать минут, двадцать восемь градусов пять минут… — гудел, перекрывая голоса, бас, отсчитывающий градусы и минуты.
— Кор… вен… на… по… он… нут, — второй голос на минуту замолчал, а потом начал снова. Там говорил кто-то еще, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова.