В том же временном пространстве, но только не в Петербурге, а в другом городе, Сережа рисовал на холсте свою фею. Кто эта воздушная фея? Не та ли, которая весь этот вечер танцевала в «Октябрьском»? Их разделяли дороги и города. Но едва ли Сергей мог себе это представить, он просто не знал, насколько далека от него эта заоблачная фея. Только воображение способно преодолевать любые расстояния, и вот – неожиданно из его красок появилась Даша, настоящая Даша.
А еще, кроме всяких художеств, он познакомился с девушкой по имени Полина. Это произошло после занятий по античной культуре, на которых она позировала ему в костюме Афины Паллады.
– Ну, просто... – сказала она, – я хотела бы стать богиней.
– А в каком классе ты учишься? – спросил он. Полина рассмеялась. Сережа заметил, что ямочки на щеках делают ее очень миловидной.
– Я уже закончила школу и собираюсь поступать в институт.
– Да уж, – изумился Сережа, – я думал, что ты, как и я, в лицее.
– Мне твои рисунки нравятся больше всех, – сменила она тему. – У других как-то не очень получается. А ты... Почему ты такой серьезный? Всегда молчишь. Я уж сама себе начинаю удивляться. Интересно, как же мне удалось выудить из тебя хотя бы слово?
Сережу развеселила эта откровенная болтливость Полины. А впрочем, она была хорошенькой. Ее пухленькие пальцы с прозрачными и тонкими ногтями и короткая белобрысая прическа показались Сергею забавными. Такой могла быть лишь Полина.
Она пригласила его в тот вечер к себе. Сережа хотел сначала зайти домой, чтобы освободиться от накопившегося за день багажа с разными зарисовками. Но Полина настаивала на том, чтобы они сразу пошли к ней.
– Осторожно, – предупредила она его у входа в подъезд, – здесь очень редко бывает свет. Какие-то болваны постоянно все лампочки выкручивают.
Она взяла его за руку и, видимо, для пущей осторожности к нему прижалась. Они кое-как, иногда спотыкаясь о ступеньки, поднялись на второй этаж. Полина жила в трехэтажном, уже стареющем доме из красного кирпича. Как он потом заметил, через ее комнату можно было выходить на витиеватый чугунный балкончик. Полина своим ключом открыла дверь, зажгла в тамбуре светильник.
– Ну вот, дошли, – вздохнула она и обняла его своими мягкими руками. – Ты мне нравишься.
Если бы сердце не было таким малозвучным, то, пожалуй, оно могло бы оглушать. Сергей растерялся от такого поворота событий, но все-таки поступил так, как ему захотелось.
– А ты хорошо целуешься, – сказала она в качестве поощрения за смелость. Сережа промолчал. Они вошли в дом.
– Ты одна?