– Это точно, – вспомнив о себе и Яресе, вздохнул Поздняков.
– Ну вот, – продолжил хозяин, – посмотрел я на кладбище. Тошно стало. А вокруг меня – старики. Униженные, с глазами, полными слез. Они страну поднимали, Магнитку строили, Днепрогэс, БАМ. Войну на плечах вынесли. А их – вот так вот. И ни одна чиновничья сволочь не хочет о людях подумать. Страна – это не чья-то прибыль в кармане, это граждане. Здоровые, уверенные в завтрашнем дне. Вот пока в России такой порядок, как сейчас, будем «мы» и будут «они». Мы – это люди. Люди, на которых все держится, на которых страна стоит. И «они» – те, кто на чужом горбу. На костях. Слезам чужим радуются. Праздник у них вечный…
– Не выдержал ты, – понял Сергей. – Не смог там жить, да? Уехал?
– Слышал притчу про слепого старика? – осушив стаканчик, поинтересовался бывший преподаватель философии. – Впрочем, быстрее рассказать, чем мучить глупыми вопросами.
…Сидел как-то слепой старик на улице, неподалеку от хорошего бизнес-центра. Охрана близко не подпустила, он в сторонке примостился, со шляпой и табличкой, на которой какая-то добрая душа написала: «Я слепой. Пожалуйста, помогите».
Мимо проходил человек, у которого в душе не все очерствело. Остановился возле инвалида, заглянул в шляпу. Там лежало всего несколько копеек. Вздохнул он, кинул пару купюр. А потом – еще раз поглядев по сторонам – вдруг присел на корточки, достал маркер, вывел на другой стороне таблички новые слова, крупными буквами. И скрылся в здании – ушел в офис, работать.
Вечером, закончив трудный день, он вновь прошел по улице. Слепой старик по-прежнему сидел у стены. Нищий узнал утреннего благодетеля – по походке, ведь у многих слепых невероятно развит слух.
«Спасибо тебе, добрый человек, – сказал инвалид. – Но все же я хотел бы узнать: что именно ты вывел на табличке?»
Прохожий улыбнулся. Шляпа слепого была полна денег – не только железных, еще и бумажных.
– И что же он написал? – не выдержав, Поздняков перебил рассказчика.
– «Скоро весна, но я не могу ее увидеть».
– Да, – почувствовав, как по спине пробежал холодок, ответил Сергей. – Заметив такую табличку, и я б оставил деньги старику…
«Только у меня свои причины, – добавил Поздняков про себя. – Старик не мог увидеть весну, потому что был слеп. А я могу просто не дожить до нее…»
– Посмотрел я на кладбище сланцевское, – продолжил грустный рассказ о себе Михалыч. – Вспомнил ту притчу и уехал. Пошел по миру, решил: так лучше, чем добавлять еще один крест на безымянном кладбище. Долго бродил, а потом, знаешь, тут вот окопался. Живу, никого не трогаю. И меня теперь никто не трогает. Вроде как я отдельно, а дерьмо всякое – отдельно.