– Скажи на милость, чего ради тебе захотелось поехать на работу именно по этой дороге? – сказал Джон. – Мы поехали вдоль Рок-Крейк-парка только чтобы полюбоваться на деревья…
– И женщин, занимающихся джоггингом.
– Езжай вдоль реки. Начнем наш день с немного меньшим… неистовством.
– Ты можешь ездить, как тебе нравится, а я поеду так, как нравится мне.
Фрэнк оглядел окружавшие их исторические окрестности, безумцев, спешащих на своих машинах на работу из пригорода. Он поправил зеркало.
– Неистовство – это реальность города, – ответил он Джону.
– Часть реальности.
– Не позволяй дневному свету приукрашивать памятники, ослепляющие тебя на свету. Этот город, здесь каждый мнит себя политиком.
– Истины вроде этой никуда тебя не приведут.
– Приведут, хотя бы в ад! – заметил Фрэнк рассерженному Джону. – Не забывай об этом! И никогда не забывай, что политика – это всего лишь оболочка грубого зверя.
– Какого еще зверя?
– Да, да, – бормотал Фрэнк.
Поодаль, над битком забитой дорогой, возвышался белый, как сахар, купол Капитолия.
«Надо сменить тему, – подумал Джон. – У парня была плохая ночь. Встал не с той ноги. Не выпил утренний кофе. Сменить тему, по крайней мере до тех пор, пока машина не будет надежно запаркована».
– Как думаешь, вишня зацветет в этом году как обычно?
– Как знать, этот чертов озон. В небе есть дыра, амиго. Дыра в этом чертовом небе.
Джон пристально посмотрел на друга:
– Что все-таки происходит?
– Ничего такого, что тебе следовало бы знать.
Такой бесцеремонный ответ уязвил Джона.
– Ты говоришь это как друг – другу или как профессионал – профессионалу?
Фрэнк смерил Джона взглядом:
– А это зависит от того, кто ты.
– Кто я?! Ты меня удивляешь.
– Забудь про это. – Фрэнк выглянул из окна. – Прости, я… сейчас, я не могу, не хочу… короче, забудь.
Три человека крутились возле забитой досками мастерской. Рядом – облезлая дверь винного магазина, над ней неоновая вывеска «Лотерейные билеты!». Нищая старуха тянула тележку вдоль тротуара. Школьники дожидались автобуса на остановке.
Левая сторона – от центра – была свободной. Фургон агентства доставки «Федерал-экспресс» со свистом промчался мимо закрытого окна Фрэнка.
Он поглядел в зеркало заднего обзора.
Часы на приборной доске показывали 7:51.
Они ехали мимо здания гражданских панихид. Мимо домов с разбитыми окнами. Мимо улыбающейся с рекламного щита красотки с шоколадной кожей, сжимающей тлеющую сигарету наманикюренными пальцами. Какой-то мужик бросал кипы грязных одеял в двери товарного склада.
Капитолий приближался.
– Этот город дает тебе нечто такое – осознание собственной важности, что ли, – заметил Фрэнк.