И еще, нет ничего из вранья барных девочек. Ничего из того дерьма о больном отце или младшей сестре, которая нуждается в деньгах для школы. Вы платите им, и они уходят. Только бизнес. Так это и должно быть. Они дают Вам секс, Вы оплачиваете это, конец. Катои никогда не позвонят Вам для приятного разговора с Вами, или, свернувшись рядом с Вами, не сообщат Вам, что они любят Вас, только Вас. Катои не обеспокоены ложью, играми, дерьмом. Вы материально выигрываете с ними. Поверьте мне.
ПИТ
Я добрался к ресторану как раз к семи часам, но она пришла к половине восьмого. Она примчалась в ресторан, как будто испугалась, что меня там не будет. Она обняла меня и поцеловала в щеку.
— Мне жаль, зеерак, — сказала она. Зеерак. Любимый. Я ненавидел это слово. Так барные девочки называют их клиентов, и всякий раз, когда Джой говорила так, я вздрагивал.
— Что случилось? — спросил я.
— Слишком большое движение, — сказала она, садясь напротив меня и положив ее красный кожаный бумажник на скатерть между нами, как будто приглашая меня открыть его и проверить, что моя фотография находится там.
Я посмотрел на часы.
— Когда твой автобус? — спросил я.
— В полночь. Я говорила Вам раньше.
— Ты хочешь есть?
Она пожала плечами. «Как решите.»
Я заказал несколько тайских блюд. Я не был особенно голоден. Я не хотел возвращаться в Англию и оставить Джой одну. У меня внезапно возникло желание взять ее с собой, несмотря на то, что я знал, что это было невозможно. Она не имела ни паспорта, не визы.
— Что Вы думаете, Пит? — спросила она.
Я рассказал ей.
— Я тоже хочу поехать с Вами — сказала она. — Я не хочу оставаться одна.
— Ты не будешь одна, — сказал я. — Там твой отец. Твои братья.
— Мне не нравится находится в моем доме. Моон умерла в моей комнате. Я сильно боюсь пхии. Пхии. Призрак.
— Ты собираешься оставаться в Сурине, не так ли?
— Вы хотите этого?
— Ты знаешь, что я хочу этого.
— ОК. Я могу сделать ради Вас.
Я вынул конверты из моего кармана и подвинул их по столу. Она осмотрела их один за одним, затем усмехнулась.
— Вы думаете, что я не буду писать Вам?
Я улыбнулся.
— Нет, я знаю, что ты будешь писать. Я только хотел сделать это более легким для тебя.
Я дал ей другой конверт, с ее именем.
— Твоё жалованье.
Она положила конверт под ее бумажник, не открывая.
Принесли еду. Никто из нас не ел много. Я не ощущал вкуса. Я хотел сообщить Джой, что я буду тосковать без нее, что я надеялся, что она будет хорошо себя вести, пока я буду далеко, но я знал, что нет ничего, что я мог бы сказать, что позволит мне чувствовать себя лучше относительно поездки. И независимо от того, что она сказала мне, у меня всегда останутся сомнения. Слова Большого Рона продолжали отзываться эхом в моих ушах. Обычное жульничество. Была ли Джой другой? Поскольку я наблюдал, как она ела, изящно поклёвывая ее еду, как будто у нее тоже не было аппетита, я хотел думать, что она не такая же, как тысячи других барных девочек, работающих в районе красных фонарей. Время и время я как будто слышал разговор парней в Фацо о глупых фарангах, которых обчищали барные девочки.