– У нас запарка...
Она спихнула на пол собаку, стянула плащ, заглянула в ванную, глянула на себя в зеркало – ужас...
Вяло вымыла руки.
Отец поджидал ее в коридоре.
– Где ночевала-то? – спросил он. – Или вообще сегодня не спала?
– Часик у Марины... Пап, ты иди к гостям. Я сейчас переоденусь и побегу.
– Дай хоть посмотреть на тебя.
– Ой, пап, а у нас ведь дома ничего нет даже к чаю! – спохватилась она. – Чем ты угощаешь гостей?
– Да уж, посмотрел, как ты тут живешь.
– Я сейчас в магазин сбегаю! – Она потянулась к вешалке.
– Не суетись, мои гости сами угощение приносят.
– Так неудобно, папа... Мне никто не звонил?
– Бывший сосед звонил, раза три...
– Какой сосед?..
– Сердюк, издатель твой. Сейчас поешь – и в постель.
– Какая постель, папа? Ты бы видел, что творится на Дубровке...
– Видел, – отозвался он. – Пока что бестолковщина...
Надежда насторожилась.
– Ты ездил на Дубровку?
– Тебя искал... – мимоходом бросил он и открыл дверь в комнату. – Ну, пойдем, я представлю тебя.
Спорить было уже поздно, к тому же она разглядела гостей отца, чинно сидящих за столом: длинноволосый, с аккуратной русой бородой парень в черном морском френче без знаков различия и рядом с ним – девушка лет двадцати, однако с каким-то не по возрасту величественным, гордо-спокойным лицом. И одета еще более странно – в армейские зеленые брюки и гимнастерку.
И оба – в хромовых сапогах.
На столе чайные приборы, сахарница и даже печенья нет...
– Здравствуйте, – улыбнулась Надежда.
– Моя дочь. А это Таня Кравченко и тот самый Харламов. Помнишь, я тебе говорил?
Эти люди, да и вся обстановка были настолько странными, что Надежда не нашлась что сказать, поглядела растерянно.
– Извините, – вымолвила она. – Я очень тороплюсь...
И поспешно вышла в коридор. Отец последовал за ней.
– Тебе было бы любопытно послушать, – на ходу начал он. – У нас идет очень интересный разговор...
– Папа, это кто? – шепотом спросила она.
– Мои бывшие подчиненные, – с удовольствием проговорил он. – Мы в пятьдесят девятом работали в истоке реки Ура. Это в Мурманской области. И с тех пор не виделись. Понимаешь, они возникли ниоткуда! А пропали сорок три года назад!
– Что ты говоришь, папа? – испугалась она. – Это же совсем... молодые люди!
– В том-то и суть! – непривычно восхищенно воскликнул отец. – Харламову сейчас должно быть под семьдесят. Он с тридцать третьего года!
– Папа, я ничего не понимаю, – обессиленно произнесла Надежда. – Голова не соображает... Зачем они пришли?
– В гости! Я ведь один помнил о них все это время. Вот они и разыскали меня. Пойдем, послушай, и все поймешь.