– В том-то и дело, теть Валь! Я знаю, ей семью хочется. Но какой из меня муж?
– Помолчи-ка, Валентина! – еще раз предупредил дядя Паша. – Сами разберутся, без твоих советов.
– Знаю, как вы разбираетесь! – огрызнулась она, однако замолчала.
– Ты смотри сам, – после паузы проговорил Павел Анисимович. – Как сердце подсказывает. Одному-то ведь тоже не сахар...
Валентина Васильевна достала из печи чугунок.
– Давайте горяченького, мужики! – предложила она весело. – А то остыли совсем. У меня кролик поспел!
Разложила по тарелкам дымящееся тушеное мясо.
Однако мужики остались хмурыми, сидели и смотрели на аппетитное блюдо.
– Ой! – спохватилась тетя Валя. – А живые-то сегодня еще не кормлены!
Накинула армейский полушубок и убежала на улицу.
Павел Анисимович покосился на дверь, помялся немного.
– Ты скажи мне, Серега... Ты за Володьку отомстил?
Андрей не шевельнулся – только яростно загорелись глаза.
– Все в порядке, дядь Паш, – проговорил сдержанно. – Они оба свое получили.
– Их двое было?
– Один обливал, второй поджигал...
Дядя Паша выдержал долгую, мучительную паузу.
– Прости, Серега... Я как отец спрашиваю. Чтоб свой дух укрепить... Ты что с ними сделал?
– Не спрашивай, дядя Паша... Володя теперь будет спать спокойно.
Возле дома стариков стоял синий джип Андрея. Вечернее солнце отражалось в окнах. И это был единственный тревожный свет в белом безмолвии зимней деревни.
Валентина Васильевна стояла в дверях сарайчика и пыталась кому-то дозвониться.
Абонент не отвечал.
Она снова и снова набирала номер, подносила к уху мобильник и, волнуясь, слушала. Долго ждала.
Длинные гудки – не берут трубку.
Наконец ответили.
– Томочка? – негромко спросила она. – Это мама... Послушай-ка меня...
Чего-то испугалась – кажется, в доме хлопнула дверь.
Удалилась в глубь сарайчика.
Живые кролики старательно поедали ивовые ветки...
Тамара разговаривала по телефону в подсобке, среди кастрюль, кип белья и сломанных игрушек. Точнее, больше слушала и отвечала односложно – «да», «нет» – и все сильнее хмурилась.
– Уедет к матери? – переспросила как-то испуганно, и это была единственная понятная фраза.
Под конец разговора и вовсе присела на диван, а отключив связь, опустила руки, голову и замерла, как истрепанный детьми медвежонок.
Потом встала, спрятала телефон и вышла в игровой зал.
Там дети прилежно рисовали домики – Надежда ходила между столов.
– Мама звонила, – тихо проронила Тамара.
Надежда взглянула вопросительно.
– Сережа у них, в Головино, – вместо объяснений сказала Тома и повела в раздевалку.
Дети провожали их взглядами.