Беловолосый человек в голубых одеждах – экзот Падма – тоже пристально смотрел на Яна. Когда Чарли закончил свой рассказ, он сказал:
– Ян, я думаю, будет лучше, если этим займутся местные власти.
Ян посмотрел на него.
– Нет, – ответил он и повернулся к Чарли:
– Кто сейчас дежурный офицер?
– Нгкок.
Ян нажал кнопку телефона на столе.
– Дайте мне полковника Вару Нгкока, штаб лагеря, – сказал он.
– Нет? – переспросил Моро. – Я не понимаю. Мы сможем с этим справиться. Видите ли, это Голубой Фронт. Это находящиеся вне закона политические..
Я подошел к нему сзади и положил руку ему на плечо. Он замолчал и обернулся.
– О Том! – с некоторым облегчением воскликнул он. – Я вас сначала не заметил. Рад, что вы здесь...
Я приложил палец к губам. Он был в достаточной степени политиком, чтобы понять, что иногда следует помолчать, и не стал продолжать дальше.
– Вару? Это командующий Ян Грим, – между тем говорил по телефону Ян. – Возьмите наши четыре лучших Охотничьих Отряда, а три батальона ваших войск пусть окружат Бловен. Перекройте все выходы из города. Никого не впускайте и не выпускайте без нашего разрешения. Объявите войскам, что в ближайшее время будет проведен инструктаж по этой операции.
Как профессиональные солдаты, не связанные ни с какими политическими силами, наемники, по условиям дорсайского контракта, имели право знать цели и задачи военных операций, в которых должны были участвовать. При девяноста шести процентах голосов против среди имевших отношение к операции солдат они имели право отказаться выполнять приказ. Существовало и другое правило: при ста процентах голосов они могли заставить своих офицеров использовать их в операции, которой требовали они сами. Из динамика донеслось что-то неразборчивое.
– Нет, – ответил Ян, – это все.
Он выключил телефон, открыл ящик стола, достал оттуда портупею – полевую, защитного цвета, в отличие от той, которую до этого надел Кейси – уже с пистолетом в кобуре и, вставая, начал ее застегивать. Стоя он, казалось, заполнял все помещение.
– Том, – обратился он ко мне, – пусть полиция работает, пытаясь выяснить все, что можно. Передайте им, чтобы они были готовы подчиняться приказам любого из наших военных, независимо от его звания.
– Не знаю, есть ли у меня полномочия сообщить им это, – сказал я.
– Я только что дал вам эти полномочия, – спокойно ответил он. – С этого момента Бловен находится на военном положении.
Моро откашлялся, но я сделал ему рукой знак молчать. В этой комнате не было теперь никого, кто обладал полномочиями большими, чем Ян, за исключением приятной наружности человека в голубой одежде. Я вопросительно посмотрел на Падму, и он повернулся к Яну.