Никто не возражал.
Я бросил кости и выбросил дубль: две шестерки. Кто-то вяло зааплодировал, но большинство отнеслось к моему подвигу спокойно.
«Случайность», — равнодушно сказал любитель игры в нарды.
«А сейчас две пятерки», — промолвил я и снова бросил кости. Выпало две пятерки.
«Дальше», — потребовал любитель игры в нарды.
Я продолжил — и последовательно выбрасывал четверки, тройки, двойки и единицы.
Интерес к моим манипуляциям резко усилился.
«А с тремя костями можешь?» — спросил меня нардист.
Я кивнул. Он сбегал в дом и принес еще один кубик.
«Сколько?» — спросил я.
«Три шестерки», — хрипло произнес он.
Выпало три шестерки.
«Как ты это делаешь?» — смотря на меня во все глаза, прошептал он.
«Я могу изменить условия эксперимента, — заявил я. — Точно скажу, сколько очков выбросит любой из вас».
Нардист схватил кости.
«Девять», — сообщил я.
Выпало пять, три и единица.
Все остолбенело уставились на меня:
«Научи! — заорал нардист. — Все отдам: „Са-рьяна“ отдам, „Мерседес“ отдам, жену отдам!»
«Этому не научишь, — спокойно сказал я, — пошли купаться». Я уже жалел о сделанном.
После купания разговор о паранормальных способностях был продолжен. «Как же все-таки это получается?» — допытывались присутствующие.
«Ловкость рук и никакого мошенничества», — отшучивался я.
«Но какая же ловкость рук! — горячился нардист. — Я еще понимаю, когда кости бросаешь ты сам. Но как ты можешь угадывать очки, когда кости бросаю я?»
«А ты и с картами можешь такое проделывать?» — спросил другой член компании, заядлый преферансист.
Я скромно кивнул. Тот стремглав помчался за картами и, вернувшись, сдал колоду для преферанса.
«Что в прикупе?»
«Червонный туз и трефовый король».
Все пораженно молчали, когда открыли карты.
«Так можно миллионером стать», — тихо заметил преферансист.
«Привык жить на одну зарплату», — отшутился я.
«Н-да! — сказал завистливо кто-то. — Не понимаю, зачем некоторые зарывают талант в землю…»
На этом разговор кончился, но долго еще в тот день ловил я на себе удийленные и завистливые взгляды.
А еще через два дня меня вызвали в одно очень важное присутственное место, и я понял, что мое глупое бахвальство будет иметь последствия, и, как оказалось, далеко идущие.
Дело было под вечер, как видно, после государственных трудов там решили развлечься.
Когда я преодолел многочисленные посты охраны и нашел нужный мне кабинет, меня уже ждали.
«Здравствуй, — сказал мне сановный старец, — много о тебе слышал и о твоих способностях тоже. Как там Павел Митрофанович поживает? (Тесть к тому времени уже был на пенсии.) Хороший мужик, свой! Ну, а ты? Покажи, что это за фокусы?»