– Не говори глупостей, Сесилия, – недовольно поморщилась Фрэнсин. – Ты ведь ее никогда не видела.
– Ну и что? – не растерялась секретарша. – Я неплохо разбираюсь в людях и сразу поняла, что в ней есть что-то особенное.
– Хорошо, повтори еще раз, что она сказала, – попросила Фрэнсин, оглядываясь на официанта.
– Она сказала следующее, – начала Сесилия. – Сначала спросила, можно ли поговорить с вами, а я ответила, что вы не хотите видеть ее. Мои слова ее так поразили, что я подумала: она вот-вот упадет в обморок. Тогда я сказала, что она может попробовать еще раз через пару недель, но девушка ответила, что к тому времени будет слишком поздно.
Фрэнсин насупилась.
– А ты не спросила, почему может быть слишком поздно?
– Нет, вы не давали мне указания расспрашивать ее. – Она поджала губы, вспомнив, что много раз советовала Фрэнсин поговорить с этой женщиной и вот теперь снова оказалась виноватой. – Должна вам сказать, она очень похожа на вас.
– Похожа на меня? – встрепенулась Фрэнсин.
– Да, вы были почти такой же, когда мы впервые встретились много лет назад.
– И чем же именно она на меня похожа?
– Она такая же робкая, скромная и… невинная.
Фрэнсин грустно улыбнулась:
– Ты хочешь сказать, что сейчас я утратила свою невинность?
Сесилия бросила на нее быстрый взгляд:
– Мы все с годами что-то теряем.
– Да, когда-то я была совсем другой, – тяжело вздохнула Фрэнсин. – Я была мягкой, доброй, отзывчивой, напуганной и всегда делала то, что от меня требовали. Трудно поверить, но я преклонялась перед мужем и во всем подчинялась ему, так как была убеждена, что без его помощи и поддержки я просто ничто. Но потом началась война, и она меня изменила.
Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. Изображенные на шторах свирепые драконы отбрасывали легкую тень на их лица, и они казались более мудрыми и многозначительными.
– Война научила меня никому не верить и полагаться исключительно на свои силы, – продолжала Фрэнсин. – Я научилась выживать в одиночку и не надеяться на других. – Она снова замолчала, а потом вспомнила, что отвлеклась от главной темы. – А что еще удивило тебя в этой женщине?
– Ее какая-то странная восторженность.
– Значит, она неплохо играла свою роль.
Щеки Сесилии покрылись легким румянцем.
– Фрэнсин, я слишком стара, чтобы поддаваться на такие дешевые трюки. Мне было жаль ее, потому что я видела, как она беззащитна и уязвима.
– Может, она просто больна? – озабоченно посмотрела на секретаршу Фрэнсин.
– Нет, не больна, но в ней было что-то странное, нездоровое.
– Объясни, пожалуйста, – прищурилась Фрэнсин.