Похоже, он этого не заметил. Тяжелый взгляд не отрывался от Арианы до тех пор, пока дверь снова не захлопнулась, оставив их вдвоем.
– Эта женщина выглядит куда дружелюбнее, чем моя собственная невеста, – сухо бросил Ранульф.
– Возможно, она не знает тебя так хорошо, как я, – огрызнулась Ариана.
– У тебя слишком острый язык, демуазель. Советую его сдерживать.
Она замолчала, но в лице ее промелькнуло презрение. Ранульф молчал. Она должна быть покорной и испуганной, должна сжиматься перед его гневом и умолять о милосердии, а не одаривать его королевским пренебрежением.
– Я велел тебе подойти ко мне. Так сделай это. – Ариана все мешкала, и его низкий нетерпеливый голос словно хлестнул ее.
Собрав все свое мужество, Ариана заставила себя повиноваться. Она остановилась перед Ранульфом, с беспокойством глядя на него. Он приказал ей вытянуть связанные руки, и девушка нерешительно подчинилась.
Ранульф поднял кинжал и разрезал путы, освободив ее руки. Ариана уставилась на него, чувствуя, как кровь побежала по онемевшим пальцам.
Призвав на помощь угасающее мужество, Ариана заставила себя задать вопрос, ответа на который заранее страшилась.
– Что вы намерены со мной сделать?
Его пронзительный взгляд тревожил ее.
– Я еще не решил. – Да уж, облегчение, охватившее ее при этих словах, было временным. – Я мог бы простить тебе оборону замка, но то, что ты помогла бежать пленному…
– Саймон бежал? – Ариана не сумела скрыть радость и надежду.
– Его не нашли, – кратко ответил Ранульф. – Часовой, не сумевший за ним уследить, сейчас в оковах и сидит в подземелье Кларедона. – Ее лицо сделалось виноватым, и черная бровь Ранульфа взлетела вверх. – Чего ты пыталась добиться своим предательством, милочка? Отправить своего рыцаря за помощью? Собрать подкрепление, чтобы тебя спасли? Поднять мятеж?
Ариана не ответила, и Ранульф прищурился:
– Твоя выходка лишила меня крупного выкупа, а его побег наверняка приведет в будущем к множеству неприятностей. Окажись ты на моём месте, как бы ты поступила?
Вопрос привел ее в замешательство. Ариана настороженно посмотрела на Ранульфа, не понимая, что он задумал.
– Полагаю… удерживала бы вас в плену… пока вы не прекратили бы сопротивление.
– А ты прекратишь сопротивление, демуазель?
– Нет, – скованно отозвалась она.
– Стало быть, нет никакого смысла держать тебя в плену.
– А что с остальными… людьми моего отца? Вы не сделали им ничего плохого?
– Они пленники, и тебя все это больше не касается.
– Но… человек, которого вы ранили вчера вечером? Могу я хотя бы осмотреть его раны?