Метрах в двухстах от берега, на пригорке, прямо посередине лощины, мы разглядели небольшой дом, издали сливающийся с пестрым песчаником, из которого состоял пригорок, пестротой своих некрашеных стен и облезлой крыши. Вид у домишки был нежилой. Больше всего он был похож на заброшенный сарай, который когда-то стоял рядом с большим добротным домом. Хозяева переехали, дом забрали с собой, а сарай остался на старом месте, поскольку хранился в нем один хлам.
Машина наша остановилась где-то посередине между Волгой и этим сараем… Грэг приказал Кавээну заблокировать двигатель, было там у дяди Саши какое-то тайное противоугонное приспособление. Мы все двинулись вниз. Николай довел нас до единственного дерева, которое росло в ложбине, и заявил, что дальше он не пойдет, поскольку прошлый раз он едва успел добежать до этого дерева. Петька бежал сзади, так его этот самый Тензор (Николай ударение делал, конечно, на последнем слоге) успел за ботинок ухватить. Вы, мол, как хотите, дело ваше, но сам он дальше – ни шагу… Да тут, собственно, идти-то всего ничего осталось. Дорожка, конечно, попетляет еще самую малость, но она точно к дому Машкова ведет, не заблудимся.
Николай сел под дерево и начал вставлять в черный мундштук окурок сигареты… Мы поняли, что дальше он действительно не пойдет.
Григорий Абрамович махнул на него рукой, и мы пошли дальше одни… Я ощущала полную нереальность происходящего. Чуть больше часа назад мы еще сидели в своем управлении в центре большого современного города, а теперь вокруг нет даже признаков цивилизации, словно мы попали в какой-то вестерн. Я нисколько не удивлюсь, если сейчас из густой травы поднимутся какие-нибудь апачи с томагавками в руках и начнут плотоядно поглядывать на наши головы, рассчитывая разжиться скальпами…
Пока мы спускались с обрыва, рассвело окончательно. Окружающая обстановка перестала быть такой призрачной, приобрела черты реальные, гораздо более близкие к российскому Нечерноземью, чем к американскому Дикому Западу… Не могу припомнить, что растет в американских прериях и на дне их знаменитых каньонов, но когда я увидела заросли огромных лопухов и крапивы, стебли которой кое-где превышали человеческий рост, я поняла, что никакие апачи в этих зарослях не усидят. Как-то не могу представить себе индейцев, спрятавшихся в лопухах…
Не доходя до дома метров тридцать, Григорий Абрамович жестами разослал нас по сторонам. Мы с Игорьком перекрыли путь к Волге вдоль стенок обрыва, сам Григорий Абрамович шел посередине, а Кавээн поспешил вперед, чтобы отрезать путь в верховья ложбины…