«Ничего не случилось» гладко соврал он, ненавидя себя за такую потребность.
Рейес покачал головою.
«Твои губы все еще припухшие после ее поцелуев. Твои волосы растрепаны и сразу заметно, где она запускала в них свои пальчики. Ты вступился, когда мы намеревались увести ее, а затем она вообще исчезла. Ничего не случилось? Да что ты!»
Рейесу было о чем переживать и без Люциеновой ноши.
«Скажи остальным, что я встречу их в Греции. Я не поеду с ними, как планировалось»
«Что?» насупил брови Рейес. «Почему?»
«Мне было приказано забрать душу» только и сказал он.
«Забрать душу? Не просто сопроводить ее в рай или ад? Не понимаю»
Он кивнул.
«Тебе и не надо понимать»
«Ты знаешь, что я не выношу, когда ты таишься. Скажи мне: чью и почему»
«Какая разница? Душа есть душа, и ее происхождение не имеет значения, как и причина. Смерть» Люциен похлопал Рейеса по плечу и поднялся на ноги. Прежде чем воин смог произнести слово, Люциен вышел из клуба, не останавливаясь пока не достиг места, где целовал – и утратил – Анью.
В дальнем уголке своего мозга он почти слышал ее стоны. Он почти чувствовал, как ее ногти впиваются в его спину, а бедра покачиваются на его эрекции. Эрекции что не прошла. Не взирая ни на что.
Нужда по-прежнему держала его в своих когтях, но он отбросил ее в сторону и прикрыл правый глаз. Осматривая территорию голубым глазом – своим духовным глазом – он увидел мерцающую радугу эфирных цветов. С помощью этих цветов он мог воссоздать каждое действие, что здесь произошло, каждое пережитое посетителями чувство. Иногда он даже мог определить, кто и что совершил.
Он делал это несчетное число раз, потому запросто нашел признаки самой недавней активности. Там, возле заново отстроенной и окрашенной стены здания, ощущались вспышки страсти.
Поцелуй.
В этом духовном измерении страсть Аньи выглядела искрящимся розовым. Не наигранной, как предположила часть его ума. Этот розовый след сверкал так ослепительно, как ничто из виденного ним ранее. Значит, она по-настоящему жаждала его? Неужто столь физически совершенное создание находило его стоящим? Это казалось невозможным, но все-таки доказательство тому сияло перед ним как путь к спасению посреди шторма.
Его живот напрягся, жар прокатывался сквозь него. Рот наполнился слюной, желая вкусить ее снова. Грудь остро пульсировала голодом. Ох, снова взять ее грудь в свои руки и почувствовать твердые соски на своих ладонях. На этот раз погрузить пальцы во влажные ножны меж ее бедер, двигать ними вперед-назад, неспешно поначалу, затем быстрее и быстрее. Она кончит; может быть, попросит еще. Он взревел.