– Лейтенант Егоров. Второй специальный отряд горных егерей... До этого – инструктор горной подготовки в спецназе погранвойск.
Последний, тот самый, что на подоконнике посидеть любит, и по возрасту старше других, и увереннее себя чувствует. Даже в голосе легкая насмешка звучит. Сам высокий, жилистый, жесткий. Конституция, подходящая марафонцу, следовательно, и спецназовцу.
– Лейтенант Брадобрей. Второй специальный отряд горных егерей... До этого – офицер группы захвата ФСБ.
– Управление?
– Федеральное. Москва.
– По какому принципу вас откомандировывали в горные егеря?
– По принципу наличия горной подготовки, – за всех отвечает Брадобрей.
– Участие в боевых действиях?
– Ликвидация банд в Дагестане и в Карачаево-Черкесии. У всех... По две операции... Отличные оценки со стороны командования...
У Согрина в запасе еще множество вопросов, но дальше расспросить пополнение полковнику не дают. Открывается дверь, входит Кордебалет:
– Игорь Алексеевич! В горах ЧП... Тебя срочно в штаб...
Согрин еще раз осматривает шеренгу.
– Проверьте их на «рукопашку». Только... Без рукоприкладства... Они парни молодые, им еще жить... – Командир откровенно показывает, что впечатление пополнение не произвело. И быстро выходит из комнаты.
– Что там случилось? – спрашивает Сохно, когда закрывается дверь за Согриным.
– Один из джамаатов Имамова шел к нему на соединение. Преследование вел ОМОН. Тридцать три человека... Тридцать из тридцати трех погибли... Если светлого времени хватит, – Кордебалет выглядывает в окно, – нас забросят этому джамаату «на хвост»...
– Почему «на хвост», почему не вперед, чтобы устроить засаду? – спрашивает Брадобрей.
– Потому что выбрасывание малочисленной группы вперед, при том, что вертолет будет видно многим, чревато боем в окружении и уничтожением... Навстречу этому джамаату Имамов обязательно выдвинет пару других, – сразу оценивает ситуацию Сохно. – Он опытный командир и не упустит такой момент... Поэтому разрешаю порадоваться – «рукопашку» отложим до того светлого времени, когда у меня будет настроение получше, следовательно, я буду не так зол и... И начнем собираться.
На спиртовке закипает кофе. Маленькая походная турочка – на одну чашку. На последнюю. Хотя чашку в походных условиях заменяет большая эмалированная кружка, измерения все равно ведутся чашками. Привычка. И привычка самому готовить себе кофе. Эту процедуру Руслан Вахович никому не доверяет. Испортят по неумению...
Запасы кофе иссякли. В багаже остался только растворимый, который Имамов не любит и вообще за кофе не считает. И потому остатками кофе настоящего он старается насладиться, чтобы надолго запомнить его вкус. Так, с чашкой в руке, он и подходит к радисту, который настраивает рацию для сеанса связи. Но не торопится, не глотает напиток, знает, что на настройку уйдет не менее пяти минут. Радист в отряде не из лучших, а лучшего найти трудно. Негде взять лучшего. Может быть, стоит в Грузии за зиму подыскать?