— Так он даст нам ответ еще сегодня?
— Я его жду.
В эту минуту дверь приоткрылась, и показалась голова маэстро Пастрини.
— Permesso?[30]— спросил он.
— Разумеется, можно, — воскликнул Франц.
— Ну, что? — спросил Альбер — Нашли вы нам телегу и волов?
— Я нашел кое-что получше, — отвечал хозяин, по всей видимости весьма довольный собой.
— Остерегитесь, дорогой хозяин, — сказал Альбер, — от добра — добра не ищут.
— Ваша милость может положиться на меня, — самоуверенно отвечал маэстро Пастрини.
— Но в чем же все-таки дело? — спросил Франц.
— Вы знаете, что граф Монте-Кристо живет на одной площадке с вами?
— Еще бы нам этого не знать, — сказал Альбер, — по его милости мы теснимся здесь, как два студента из Латинского квартала.
— Он узнал о вашей неудаче и предлагает вам два места в своей коляске и два места в окнах, снятых им в палаццо Росполи.
Альбер и Франц переглянулись.
— Но можем ли мы принять предложение человека, которого мы совсем не знаем, — сказал Альбер.
— Кто он такой, этот граф Монте-Кристо? — спросил Франц.
— Сицилийский или мальтийский вельможа, точно не знаю, но знатен, как Боргезе, и богат, как золотая жила.
— Мне кажется, — сказал Франц Альберу, — что, если верить маэстро Пастрини, такой человек, как этот граф, мог бы пригласить нас иначе, чем…
В эту минуту в дверь постучали.
— Войдите, — сказал Франц.
Лакей в щегольской ливрее остановился на пороге.
— От графа Монте-Кристо барону Францу д'Эпине и виконту Альберу де Морсер, — сказал он.
И он протянул хозяину две визитные карточки, а тот передал их молодым людям.
— Граф Монте-Кристо, — продолжал лакей, — просит вас позволить ему как соседу посетить вас завтра утром; он хотел бы осведомиться у молодых господ, в котором часу им будет угодно принять его.
— Ничего не скажешь, — шепнул Альбер Францу, — все сделано как подобает.
— Передайте графу, — отвечал Франц, — что мы сами будем иметь честь нанести ему первый визит.
Лакей вышел.
— Состязание на учтивость, — сказал Альбер, — вы правы, маэстро Пастрини, ваш граф Монте-Кристо очень воспитанный человек.
— Так вы принимаете его предложение? — спросил Пастрини.
— Разумеется, — отвечал Альбер, — но, признаюсь, мне жаль нашей телеги; и если бы окно в палаццо Росполи не вознаградило нас за эту потерю, то я, пожалуй, остался бы при своей первоначальной мысли. Как вы думаете, Франц?
— Признаюсь, и меня соблазнило только окно в палаццо Росполи, — ответил Франц.
Предложение двух мест у окна в палаццо Росполи напомнило Францу подслушанный им в Колизее разговор между незнакомцем и транстеверинцем. Если человек в плаще, как предполагал Франц, был тем же самым лицом, чье появление в театре Арджентина так заинтриговало его, то он, несомненно, его увидит, и тогда ничто не помешает ему удовлетворить свое любопытство.