Мы пристроились на соседнем топчане, заказали сухое вино 'Эрети' – на мой вопрос о мартини, бармен выкатил глаза так, что я стушевалась. Тим подбодрил меня, сказав, чтобы я вела себя естественней. Я не из трусливых, но отсутствие женщин среди посетителей притона слегка меня напрягло.
Все ожидали начала шоу, на диванах становилось все оживленнее. Послышались выкрики:
– Глашка, выходи!
– Глафииира! – завсегдатаи начали свистеть и улюлюкать.
Наконец, звеня кольцами по металлическому карнизу, шторка была сдернута в сторону, открыв истомившимся взорам гинекологическое кресло. Оно блестело нержавеющими подколенниками, но большая его часть была закрыта тонкой прозрачной клеенкой. Из-за шторки выглянуло круглое девичье лицо с двумя короткими хвостиками, затем плечико, потом сама Глафира, стеснительно прикрывая грудь углом гобелена. Под свист и улюлюканье Глафира покинула свое убежище, и с удивительной сноровкой впорхнула в кресло.
Почему я удивилась ее прыти? Да потому что задница Глафиры превосходила всё мировое чаянье второй половины человечества. Да что там, она была огромна! Еще красавица обладала невероятно толстыми и белыми ляжками, причем без следа целлюлита, и мясистым, выбритым лоном. Оно и привлекло все мужское внимание.
Чего кривить душой, позабыв о спутнике, я тоже не могла оторвать глаз от этой картины.
Пока мы разглядывали чудеса между раскинутых ножек красавицы, показался еще один персонаж предстоящего спектакля. 'Доктор', как и положено, был одет в белый халат, и с громким щелчком натянул на руки резиновые перчатки, сейчас он напоминал тяжеловеса перед взятием штанги. Глашенькины глаза стали влажными, она издала какой-то хрюкающий звук, то ли носом, то ли утробой. Доктор подошел ближе, Глафира застонала и заелозила задом по клеенке, нетерпеливо суча упитанными конечностями.
Мы расположились вокруг кресла, каждый хотел увидеть действо как можно ближе, не пропустить ни одного движения, ни одного звука. Мысленно я молила, лишь бы не пропала связь с Максом, ведь он должен слышать и записывать все, что происходит.
Доктор ввел ладонь в лоно, Глафира выгнулась на встречу, требуя продолжения. Он месил ее, как кондитер тесто, глубоко, сильно. Голова Глафиры моталась от одного плеча к другому, глаза ее закатились, она натужно хрипела. Эти звуки были подобны звериным, казалось девица абсолютно не контролирует себя.
– Хорошо, милая, – одобрил мужчина.
– Глубже! – словно в бреду заголосил один из наблюдавших.
– Хрр-рр… – отозвалась Глафира, а мужчины все, как один, мастурбировали, стараясь коснуться Глафириных телес.