– Ваше величество! У меня нет предписания соблюдать тайну. Это господин де Ла Моль и господин де Коконнас.
– Ах, верно! Я видел, что они арестованы. Как эти несчастные дворяне переносят свое несчастье?
– Совсем по-разному: один весел, другой печален; один распевает, другой вздыхает.
– Кто же из них вздыхает?
– Господин де Ла Моль, государь.
– Честное слово, мне понятнее тот, кто вздыхает, чем тот, который распевает. Судя по тому, что я видел, тюрьма – место отнюдь не веселое. А на каком этаже их поместили?
– На самом верхнем – на пятом.
Генрих вздохнул. Ему самому хотелось попасть туда.
– Что ж, господин де Болье, будьте любезны показать мне мою камеру. Я очень устал сегодня днем и потому так тороплюсь попасть в нее.
– Пожалуйте, ваше величество, – сказал Болье, указывая на распахнутую дверь.
– Номер второй, – прочел Генрих. – А почему не первый ?
– Он уже предназначен, ваше величество.
– Ага! Как видно, вы ждете узника познатнее меня!
– Я не сказал, ваше величество, что этот номер предназначен для узника.
– А для кого же?
– Пусть ваше величество не настаивает, а то я вынужден буду промолчать и тем самым не оказать вам должного повиновения.
– Ну, это Другое дело, – сказал Генрих и задумался глубже, чем прежде: номер первый явно заинтересовал его.
Впрочем, комендант не изменил своей первоначальной вежливости. С бесконечными ораторскими изворотами он поместил Генриха в его камеру, принес тысячу извинений за возможные неудобства, поставил у двери двух солдат и вышел.
– Теперь, пойдем к другим, – сказал комендант тюремщику.
Тюремщик пошел первым. Они двинулись в обратный путь, прошли допросную палату, коридор и очутились опять у лестницы; следуя за своим проводником, де Болье поднялся на три этажа.
Поднявшись тремя этажами выше, тюремщик открыл одну за другой три двери, каждая из которых была украшена двумя замками и тремя огромными засовами.
Когда он начал отпирать третью дверь, из-за нее послышался веселый голос.
– Эй! Черт побери! – крикнул голос. – Отпирайте скорее хотя бы для того, чтобы проветрить! Ваша печка до того нагрелась, что здесь того и гляди задохнешься!
Коконнас, которого читатель, несомненно, уже узнал по его любимому ругательству, одним прыжком перемахнул пространство от своего места до двери.
– Одну минутку, почтеннейший дворянин, – сказал тюремщик, – я пришел не для того, чтобы вас вывести, я пришел для того, чтобы войти к вам, а за мной идет господин комендант.
– Господин комендант? Зачем? – спросил Коконнас.
– Навестить вас.
– Господин комендант делает мне много чести. Милости просим! – ответил Коконнас.