Она забрала их у саиса, в свете огня внимательно рассмотрела знаки вышитые на них, и прошептала несколько непонятных заклинаний. Мокки наблюдал за ней и боялся пошевелиться.
— Ты говорила о смерти, — сказал он тихо, — Находится ли смерть Уроса среди одной из этих трав?
— Терпение, большой саис, — прошептала Серех, бросив быстрый взгляд в сторону палатки, — Ничего не говори об этом сейчас.
Словно успокаивая его, она стала тихо напевать одну из монотонных песен кочевников. В это же время она открыла один из мешочков, на котором было сделано несколько красных стежков, вытряхнула порошок из растертых растений в чашку, налила туда горячей воды и оторвав еще один кусок ткани от платья, обмакнула его в этот раствор.
— Приложи это к моим ранам, — попросила она саиса.
Затем она оделась в теплый пуштин с большими карманами. В правый карман она положила все мешочки, кроме одного единственного, обозначенного темно-синей звездой. Его она положила в левый карман. Тепло мехового пуштина расслабило ее, она облегченно вздохнула, опустилась перед котелком с рисом, попробовала варево большой деревянной ложкой и начала добавлять туда специи.
В палатке было тихо. Джехол спал, а Урос неподвижно сидел на постели оперевшись на подушки. Снаружи послышалось неясное бормотание.
«Уже готово?» — подумал он. И точно, в палатку вошел Мокки, неся большое блюдо плова, от которого шел горячий пар. Мокки поставил его у изголовья постели и сделал было шаг назад.
— Подожди-ка, — сказал ему Урос.
Действительно ли настал тот самый момент, который должен был прийти рано или поздно?
— Подожди, — повторил он.
Полуприкрыв глаза он наблюдал за саисом. От него он ничего опасного не ждал, разве только открытого нападения. Он был лишь примитивным оружием в руках кочевницы, но в искусных руках и такое оружие может стать убийственным.
Урос повернулся в сторону горячего блюда и сказал:
— Запах от плова замечательный. Жаль, что у меня нет аппетита. И я совсем не хочу есть в одиночестве. Подойди, садись вот здесь, я приглашаю тебя разделить со мной этот ужин.
— Меня? — испугался Мокки.
Травы Серех… тот мешочек с синей звездой… нет, он не заметил, чтобы она подмешала порошок в рис… но разве он видел все, что она делала?
— Как? Я с тобой… за одним столом…? — забормотал он.
— В дороге нет ни господина, ни слуги. В дороге есть лишь путники, — произнес Урос очень дружелюбно.
Саис не двигался с места и тогда Урос глухо и твердо повторил:
— Я сказал, сядь напротив меня! — отрывисто приказал он, — И начинай есть!
Мокки рухнул на подушку возле ящика. Он припоминал, как Серех что-то прошептала ему у входа в палатку: «Делай все, что он тебе скажет…»