Он протянул руку к плову, но опять отдернул ее. Хотя Серех и хитра, но могла ли она предвидеть то, что прикажет ему сделать Урос?
— Однако, сегодня ты заставляешь себя очень упрашивать. — глядя ему в глаза задумчиво прошептал Урос.
И саис решился, если он будет колебаться еще хоть секунду, это станет для Уроса доказательством его предательства, и ничего у них сегодня не получится. К тому же кочевницу Мокки боялся сильнее, чем даже яда. Он погрузил пальцы в горячий, жирный рис, подхватил немного, сделал комок и запихал его в рот. В течение последующих нескольких секунд никто из мужчин не произнес ни слова.
— Вкусно? — наконец спросил Урос.
— Очень, — ответил Мокки с набитым ртом.
По спине его катился холодный пот. Но ничего страшного не происходило.
Он попробовал плова и был жив. Почувствовав, как же сильно он проголодался Мокки решительно принялся за плов. Все большие пригоршни риса отправлял он в рот, не замечая, как Урос незаметно поворачивает блюдо и когда Мокки наелся и облизывал пальцы, то не было такого места в горе плова, от которого бы он не подхватил хоть комочек риса.
— Ну, хватит уже, — наконец решил Урос.
Он начал есть сам, но с неохотой, только чтобы набраться сил. Хотя, действительно, плов был прекрасен. Жирный, острый, щедро приправленный.
Закончив есть, Урос отодвинул от себя блюдо и жестом отослала саиса прочь.
Через некоторое время полотна у входа в палатку распахнулись вновь и появилась Серех в сопровождении Мокки. Он нес наполненное ведро воды, а она бурдюк для питья.
— Прости нас, господин, что вновь потревожен твой покой, — сказала Серех, — Саис подумал о Джехоле, а я о тебе.
Мокки поставил ведро возле спящей лошади; Серех повесила бурдюк над головой Уроса, а затем оба они исчезли ступая совершенно неслышно.
«Хотят, чтобы я заснул, — размышлял Урос, — Надеются, что разомлею от еды и усталости».
Он вытащил из-за пояса нож и спрятал его за голенищем сапога. Началось его очередное ночное бодрствование.
Костер уже догорал и чтобы он не погас окончательно Мокки подбросил в него большую охапку сухих веток.
— Третий раз уже, — шепотом заметил он.
Серех резко махнула рукой, приказывая ему замолчать. Она сама была на исходе терпения. Они ждали уже несколько часов, когда же из палатки послышится стон, крик или хоть шорох, и все напрасно. И Серех вновь, как несколько раз за эту ночь, легла на землю и поползла к палатке, словно змея. Откинув полог она заглянула внутрь. Урос выглядел крепко спящим.
— А если он не проснется? — зашептал саис ей в ухо.
— Плов, — ответила Серех, — Он достаточно его съел? Ты же сам сказал мне..