– Ах ты, тварь, – девушка, почти не размахиваясь, запустила в сидящего Георгия бутылкой. Тот попытался увернуться, но не успел. Увесистый, толстого стекла «Смирнов», на две трети заполненный водкой, ударил его в лицо, аккурат над правым глазом.
– Су-ука, – взвыл Георгий, зажимая глаз рукой. – Дешевка, падла. Огромным усилием воли он оторвал пальцы от рассеченной брови. Глаз его заливала кровь, зато второй сверкал такой злостью, что Анна невольно попятилась. У нее возникла уверенность, что бывший ухажер сейчас достанет пистолет и выстрелит. Оружие у него имелось. Какой же деловой теперь ходит без пушки? Но, вопреки ожиданиям, Георгий не стал доставать оружие. Вместо этого он улыбнулся зловеще.
– Решила на характер взять? – Георгий повернулся к двоим широкоплечим. – Я же говорил, темпераментная телка. Вот вам, мужики, и девочка на «субботник». Хороша? – Анна беспомощно взглянула на бугаев. Те ухмылялись, плотоядно ухмылялись, нехорошо. – Значит, так. Ты и твой гаденыш, – Георгий снова повернулся к Анне, – должны мне. Очень много должны, – он усмехнулся. – Больше, чем стоите вы оба вместе со всем вашим барахлом. Поэтому я сдал тебя напрокат. Им, – Конякин кивнул на плечистых мордоворотов. – По десять баксов за раз. – Он повернулся к бугаям. – Забирайте ее. Только не покалечьте. Это вам не потаскуха с Тверской. Ей еще кучу бабок предстоит отработать. А на уродину кто же клюнет? – Георгий поднялся, вытер разбитое лицо покрывалом, оставив на ткани смазанные бурые полоски. – Будешь сидеть дома, – проговорил, не глядя на Анну, но обращаясь именно к ней. – За жратвой пусть гаденыш бегает. Если позвоню, а тебя нет, – искалечу. Надумаешь прятаться – найду. Хуже будет, учти. Так что полная боевая готовность. На спинку и ножки в стороны. – Он прошел к шкафу, открыл секретер, взял с полки красивую деревянную шкатулку, откинул крышку. В шкатулке Анна хранила деньги на черный день. Очевидно, день этот уже наступил. Георгий лениво пересчитал купюры, хмыкнул: – Восемь штук. Осталось еще шестьдесят две. Плюс штраф. Двадцать. Итого: восемьдесят две тысячи. Плюс проценты… Чтобы никто не сказал, что я беспредельщик… по три процента ежедневно. Долги надо платить, цыпа. – Затем он повернулся к Анне, приказал категорично: – Кредитную карточку и паспорт. Девушка поняла: сейчас лучше не спорить. В глазах Георгия она вновь обрела статус обычной проститутки. Нет, не обычной. Дорогой проститутки. Вернее, проститутки, которая очень много должна. Так что калечить ее не станут. Достав из сумочки документы, Анна протянула их Георгию.