Зацокали по цементному полу подковы. Лошади занервничали, как только почувствовали на себе седоков. Кошелева никак не могла вставить ногу в стремя – Гравер танцевал вокруг нее, не желая стоять смирно.
В лесу все сразу перешли на рысь. Доехав до первого перекрестка, остановились.
– Расходимся здесь, – скомандовала Машка. Ее маленькое скуластое лицо было напряженным, в глазах сверкнула злоба. – Встречаемся через полчаса в начале просеки. Если я увижу хотя бы одного человека, затопчу, чтобы не шлялся тут больше. Поубивала бы всех лыжников, вместе взятых!
Она грубо дернула повод и с места послала коня в галоп. Кати, оставшись одни, переглянулись – такой злой Машку они еще не видели.
Поиски ничего не дали. Мамай как сквозь землю провалился.
Начинало темнеть, когда все снова собрались на просеке.
– Где ты его потеряла-то? – сердито спросила Маша у Кошелевой.
– Там, за поворотом, – мотнула головой Катя.
Жирнова резко развернула коня, посылая его по узкой тропинке.
Найти место падения оказалось несложно. На тропинке остались обломки лыж, было натоптано, и вообще дорожка выглядела так, как будто по ней пробежал табун лошадей.
Маша спрыгнула на землю, пнула обломок лыжи.
– У, ненавижу, – прошептала она. – Ездят тут, ездят! Делать им нечего, мотаются туда-сюда.
Она снова пнула обломок и ахнула.
– Что? – подалась вперед Катя Талаева.
Из-под деревяшки выпало что-то блестящее. Маша быстро наклонилась.
– Подкова! – помахала она над головой находкой. – Новенькая.
– Значит, не наша. – Талаева с завистью смотрела на подругу – найти подкову было верной приметой. Это приносило удачу.
– Наша и быть не могла. – Маша вертела подкову в руках. – У нас лошади всю зиму не подкованы. – Она оторвалась от созерцания своей «удачи». – Где же все-таки Мамай? Куда его могло унести? – Она еще раз огляделась. – Хочу, чтобы все лыжники провалились, чтобы больше ни одного в этом лесу не было! – вдруг выкрикнула она, потрясая подковой над головой.
– Ты что? – испугалась Талаева. – Зачем? Пусть ездят…
– Чтобы их не было, – буркнула Машка, садясь в седло. – Надоели они.
– И мне они надоели, – вздохнула совсем скисшая Кошелева. – Я, знаете, как испугалась! А бедный Мамайчик? Он его прямо железякой в грудь ударил. Пусть, пусть все проваливаются вместе со своими лыжами.
– Тогда и собак туда же надо послать, – поддакнула Талаева. – Чтоб они больше не гавкали!
– Пусть все проваливаются! – развеселилась Маша, продолжая потрясать подковой.
Но веселье ее быстро закончилось. Из-за поворота один за другим выехали три темных всадника на черных конях. На всех троих были черные плащи, на головы низко надвинуты капюшоны.