Пожав плечами, Джесси направилась к открытым дверям сарая.
– Я сама могу оседлать ее.
– Неужели? – Лукас двинулся за ней. Теперь он снова говорил с сильным ирландским акцентом. В полутемном сарае сладко пахло навозом. – Мир, наверное, сошел с ума, если молодые высокородные леди начали сами седлать своих лошадей.
Лукас вывел из стойла кобылу Джесси.
– Вы думаете, я не справлюсь? – спросила девушка, разглаживая чепрак на спине Симмерии.
Лукас протянул ей дамское седло, и она начала ловко пристегивать его. То, что она умеет седлать лошадей, не удивило его.
– Да, вы прекрасно справились с работой, – похвалил он ее и пошел готовить в путь своего мерина.
– Отсюда, с мыса Последней Надежды, есть прямая дорога на побережье, в Бухту кораблекрушений, – как бы между прочим сообщила ему Джесси. – Мы поедем по ней.
Лукас замер и, обернувшись, бросил на Джесси удивленный взгляд.
– Зачем?
Она вывела кобылу из сарая, и Лукас последовал за ней.
– Я сказала своим родным, что поеду в бухту. И я сдержу слово, потому что не люблю лгать.
Лукас помог ей сесть в седло.
– А что вы скажете, если кто-нибудь прямо спросит вас, заезжали ли вы на мыс Последней Надежды?
– Никто никогда не спросит меня! – отрезала она и пришпорила лошадь.
Усилившийся ветер бил им в лицо, рвал юбку Джесси, доносил до всадников запах морской воды и неумолчный грохот прибоя. Джесси рукой опытной наездницы направляла кобылу вниз по крутому спуску, ведущему на прибрежную полосу бухты. Ирландец следовал за ней. Тропа, по которой они спускались с мыса, усыпанная мелкими камешками, скатывавшимися вниз из-под лошадиных копыт, оказалась узкой и трудной. Дорога вела в южную часть бухты, где на песчаную береговую полосу с грохотом набегали бушующие волны. Джесси натянула поводья, попридержав лошадь, и обернулась, дожидаясь Лукаса.
– Когда я наблюдаю за береговой линией, мне в голову приходят странные мысли, – заметил он, поравнявшись с Джесси. – Морские волны обладают удивительной властью. Они слизывают с песка все следы, устраняют все изъяны. О, если бы можно было точно так же за одну минуту смыть с души все грехи и очиститься от пороков, избавившись наконец от чувства вины и угрызений совести!
Волны разбивались у самых ног лошадей, обдавая всадников ливнем брызг. Джесси чувствовала, как сильно колотится в груди сердце. Слова Лукаса почему-то взволновали ее.
– Вы презираете меня за то, что я тайно посещаю обитательницу уединенного коттеджа?
Он отрицательно покачал головой.
– Я никогда не сужу людей. У вас наверняка есть причины, чтобы ездить сюда.